1. ЗНАЧЕНИЕ ФАНТАСТИКИ В ЦИКЛЕ «ВЕЧЕРА НА ХУТОРЕ БЛИЗ ДИКАНЬКИ»
«В народных сказаниях и преданиях Гоголь черпает сюжеты и мотивы для своих повестей: истории о папоротнике, расцветающем в Иванову ночь, о таинственных кладах, о продаже души чёрту, о полётах и превращениях ведьм и т. д. Черты персонажей украинского фольклора отразились в народных образах, созданных Гоголем. Таковы, например, чернобровые парубки и черноокие дивчины, во внешнем и внутреннем облике которых многое идёт от лирических песен. На основе народной эпической песни вырастает образ мужественного патриота Данилы Бурульбаша, беспощадно карающего измену. Комические персонажи «Вечеров» нередко восходят к традиционным фигурам украинского кукольного театра: мужик-простак, сварливая баба, пройдоха-цыган. Народной фантазии был обязан Гоголь и многочисленными фантастическими персонажами своих повестей: ведьмы, колдуны, оборотни, русалки и больше всего чёрт, которому народное суеверие готово было приписать всякое злое дело на земле». [1]
В «Вечерах на хуторе близ Диканьки» фантастика народных преданий и верований становится выражением определённых идейных тенденций. Нередко фантастические персонажи выступают у Гоголя как «нечистая сила», как носители зла, как враждебные человеку существа. Черти, ведьмы, колдуны стремятся напакостить человеку, сбить его с истинного пути, погубить его. Иногда эта борьба злого и доброго начал принимает трагический оттенок. Такова история Петруся и Пидорки,рассказанная в повести «Вечер накануне Ивана Купала». Тёмная сила приобретает власть над людьми и в « Страшной мести», становясь источником кровавых ужасов. Преступлений против человечности. Это было романтическим отображением в творчестве Гоголя тех непонятных ещё для него процессов, которые он наблюдал в современной ему действительности. Так, фантастика в «Вечере накануне Ивана Купала» выражает губительную силу золота. Но у Гоголя более или менее явственно звучит мотив конечного торжества высоких моральных и общественных принципов над всяческими ухищрениями тёмных сил. Иногда вмешательство сверхъестественного в человеческую жизнь служит у Гоголя утверждению добра и справедливости. Так, например, светлым колоритом овеяна фантастика «Майской ночи», где одновременно торжествует правда и в судьбе панночки-русалки и во взаимоотношениях реальных персонажей. В иных случаях «нечисть» становится у Гоголя предметом осмеяния и терпит поражение в своих попытках вредить человеку. Смелый и умный Вакула сумел оседлать чёрта и заставил его служить себе. Воля и сметка человека торжествует над тёмными силами в «Пропавшей грамоте».В повестях Гоголя фантастическое сплетается с реальным, при этом иногда в такой мере, что трудно бывает различить, где кончается одно и начинается другое. Так «Майской ночи» всё случившееся на берегу пруда можно было бы понять, как сон Левко. Но в руках у него оказывается весьма реальное письмо комиссара к Голове, решившее судьбу молодых героев повести. Этот приём получил широкое распространение в романтической литературе, но он по-разному осмысливается в различных течениях романтизма. [2]
«У Жуковского вторжение потустороннего в ход земных событий было выражением религиозно-мистических представлений о зависимости человеческой жизни от высших сил. У крупнейшего представителя немецкого романтизма Гофмана причудливое сплетение фантастического и действительного выражало ощущение ирреальности и непостижимости бытия. Для Гоголя в подобном сочетании фантастики и реальности характерно подчинение иллюзорного действительному. Это мы находим в повестях «Сорочинска ярмарка» и «Майская ночь», где всё фантастическое в конце концов получает реальное объяснение. Налёт таинственности снимается, и на передний план выступает реальная жизнь, повседневный быт». [3]
Рисуя фантастические фигуры, Гоголь нередко изображает их наподобие обыкновенных людей. Таков, например, черт в «Ночи перед рождеством». «Это – «настоящий губернский стряпчий в мундире, потому что у него висел хвост, такой острый и длинны, как теперешние мундирные фалды». Он и действует как обыкновенный человек. Ухаживая за Солохой, чёрт «целовал её руку, брался за сердце, охал…». Фантастическое теряет здесь свой чудесный ореол и становится одним из средств комизма, одним из средств осмеяния быта и нравов людей.
Фантастика в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» имеет и ещё одно значение: она отображает верования и суеверия народа. Этнографическая верность гоголевской «демонологии» была своеобразным показателем складывающегося реализма писателя. Гоголь обнаруживает здесь понимание исторической эволюции народных воззрений: чем ближе действие той или иной повести к современной эпохе, тем меньше у народа веры в чертей и ведьм, тем смелее и насмешливее люди обращаются с нечистой силой. [4]
2. ФАНТАСТИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ В ПОВЕСТИ «ВЕЧЕР НАКАНУНЕ ИВАНА КУПАЛА»
«Вечер накануне Ивана Купала» – это первое оригинальное произведение молодого писателя. Используя малороссийские предания и различные мотивы современной фантастической литературы, Гоголь по-новому обработал их, создав талантливое художественное произведение.
Основная тема повести – это тема денег, которая станет одной из ведущих в творчестве Гоголя.
В центре повести – любовь Пидорки и Петруся. Их счастье и любовь возможны только при одном условии, если Петрусь будет богат. Но он беден. И отец Пидорки, Корж, одержимый страстью к деньгам, не хочет и слышать об их взаимной любви. Ему больше по душе «лях, обшитый золотом, с усами, с саблею, со шпорами, с карманами, бренчавшими, как звонок».
Деньги уродуют душу Терентия Коржа. Он быстро
меняется, видя «любезные» ему мешки с деньгами,
принесённые Петрусем. «Увидел Корж и разнежился:
«сякой, такой Петрусь, немазанный! Да я ли не
любил его? Да не был он у меня, как сын родной?! И
понёс хрыч небывальщину… поляку дали под нос
дулю, да и заварили свадьбу» [5]
Такова действительность. Деньги, золото являются
жизненным стимулом Терентия Коржа; они сгубили
его натуру, они разрушают счастье Пидорки и
Петруся. Но Гоголь своё внимание сосредотачивает
не на этой, столь реалистически изображённой
действительности, а на фантастических образах и
картинах, поэтому «живое и яркое изображение
народных героев уступает место ирреальной
символике». [6] Символом этого губительного
начала в жизни является в повести вся нечисть во
главе с «дьяволом в человеческом образе» –
Басаврюком.
Страшна эта загадочная и разрушительная сила. Вот как в повести впервые даётся портрет Сатаны: «Басаврюк! У! Какая образина! Волосы – щетина, очи – как у вола!» У него «щетинистые брови», «исподлобья такой взгляд, что кажется унёс бы ноги бог знает куда…», «голос, точно пуля, посаженная в спину, убивает», «бесовская усмешка». Ещё страшнее его портрет ночью: «весь синий, как мертвец… Очи недвижно уставлены на что-то, видимое, ему одному только; рот в половину разинут…» Что-то демоническое, ужасное, вносящее смятение, страх и испуг чувствуется в изображённом портрете дьявола. Эта сила не только страшна, но и неотвратима. Она вмешивается в жизнь людей, как правило, бедных и честных, и губит их. Она одолевает Петруся и уничтожает его.
«Полно горевать тебе, казак!» – загремело что-то басом над ним. Оглянулся: Басаврюк!.. «знаю, чего недостаёт тебе: вот чего!» Тут брякнул он с бесовскою усмешкою кожаным, висевшим у него возле пояса, кошельком. Вздрогнул Петро. «Ге, ге, ге! да, как горит!» – заревел он, пересыпая на руки червонцы. – Ге, ге, ге! да как звенит! А ведь и дело только одного потребую за целую гору таких цацек». – «Дьявол! – закричал Петро. – Давай его! на всё готов!». Хлопнули по рукам» [7]
Так продал свою душу дьяволу Петро. И с этих пор не стало у него радости и счастья. Чтобы добыть деньги, мало одного договора с сатаной, надо ещё крови человеческой. Эта злая сила требует убийства невинного младенца, брата Пидорки – Ивася.
«Нет, не видать тебе золота, покамест не достанешь крови человеческой!» – сказала ведьма и подвела к нему дитя лет шести, накрытое белою простынёю...» «Как бешенный подскочил с ножом к ведьме Петро и уже занёс было руку…» [8] Остановился Петро, но дьявольская сила опять вмешивается в поведение человека.
«А что ты обещал за девушку?» – грянул Басаврюк…Ведьма топнула ногою: синее пламя выхватилось из земли; середина её вся осветилась и стала как будто из хрусталя вылита; и всё, что ни было под землёю, сделалось видимым, как на ладони. Червонцы, дорогие камни в сундуках, в котлах, грудами были навалены под тем самым местом где они стояли. Глаза его загорелись… ум помутился… Как безумный, ухватился он за нож, и безвинная кровь брызнула ему в очи… Дьявольский хохот загремел со всех сторон». [9] Это богатство приобретённое преступлением приносит только горе Петрусю и Пидорке.
Петро не борется с дьявольской силой, она вконец измучила и погубила его. Ни молитвы, ни заклинания не используются Петрусем. Петро покорно отдал себя в руки этой проклятой силе. Победа остаётся за нею. Нет покоя от неё и Пидорке. Хотя она ушла на богомолье, а потом в монастырь, единственный путь спасения, но и там, её видели «всю высохшую как скелет и беспрестанно молящуюся». Она не возродилась, не вылечилась и с помощью молитв.
«Повесть о Купале – это первое произведение из цикла «Вечеров», когда в неравной борьбе с нечистым герой гибнет. Если в повестях весёлой фантастики черти, ведьмы не парализуют, не сковывают силы человека, а, наоборот, делают его жизнь, борьбу с дьявольской нечистью, ещё более содержательной, интересной, раскрывают его незаурядный характер (запорожец, Вакула, дед), то в повести о Купале демоническая сила завладевает всеми поступками героя, подчиняют его своей властной, дьявольской силе и губит его. Герой пассивен, не способен на борьбу, его жизнь обедняется, он превращается в живого мертвеца.
Эта сатанинская сила губит не только Петро и Пидорку, но не даёт жизни и поселянам. Басаврюк пристает к девушкам, дарит подарки и беда, если не возьмёшь их, «а возьмёшь – так на другую же ночь и тащиться в гости какой-нибудь приятель из болота, с рогами на голове, и давай душить за шею, когда на шее монисто, кусать за палец, когда на нём перстень, или тянуть за косу, когда вплетена в неё лента». [10]
В повести нечистая сила представлена в образе не только Басаврюка, но и ведьмы. Она, как и все ведьмы, «обладает способностью превращаться то в собаку, то в кошку и, наконец, в старуху «с яйцом сморщившимся, как печёное яблоко, всю согнутую в дугу; нос с подбородком словно щипцы, которыми щёлкают орехи». [11]
«В «Вечерах накануне Ивана купала» рядом с конкретными образами воплощающими дьявольскую силу, изображена ещё и нечисть: «сотни мохнатых рук», которые видит Петро, стремятся сорвать цветок папоротника, дьявольский хохот, скаканье стаями безобразных чудовищ, которых слышит и видит Петро после убийства Ивася. Эта нечисть с Басаврюком и ведьмою усиливают фантастический элемент, ярче раскрывают тему зла, дьявольских сил, вмешивающихся в судьбы и отношения людей.
Фантастическое у Гоголя связано не только с морально-этическими и психологическими явлениями, обведено в круг социальных явлений реальной жизни. Фантастическое развивает и углубляет проблематику повести и её идею. Деньги несут в жизнь зло, ведут к преступлению, забвению человеческих отношений и качеств». [12]
____________________________________________________________
1. А. М. Докусов. «Вечера на хуторе близ
Диканьки» Н. В. Гоголя. Л.:1962г., с.16
2. А. Н. Соколов. История русской литературы XIX
века (I-я половина). М.: «Высшая школа»,1976г., с.471-473.
3. А. Н. Соколов. История русской литературы XIX
века (I-я половина). М.: «Высшая школа»,1976г., с.472
4. А. Н. Соколов. История русской литературы XIX
века (I-я половина). М.: «Высшая школа»,1976г., с. 474-475.
5. Н. В. Гоголь. Вечера на хуторе близ
Диканьки. Миргород. М.: Художественная
литература,1982г. (Классики и современники), с.43-44.
6. М. Б. Харченко. Творчество Гоголя, М.,1954г.,
с.110.
7. Н. В. Гоголь. Вечера на хуторе близ
Диканьки. Миргород. М.: Художественная
литература,1982г. (Классики и современники), с. 40
8. Н. В. Гоголь. Вечера на хуторе близ
Диканьки. Миргород. М.: Художественная
литература,1982г. (Классики и современники), с. 42-43
9. Н. В. Гоголь. Вечера на хуторе близ
Диканьки. Миргород. М.: Художественная
литература,1982г. (Классики и современники), с. 43
10. Т.А. Грамзина «Вечер накануне Ивана
Купала» Н.В. Гоголя М.: 1965г., с 184
11. Н. В. Гоголь. Вечера на хуторе близ
Диканьки. Миргород. М.: Художественная
литература,1982г. (Классики и современники), с. 42
12. Т.А. Грамзина «Вечер накануне Ивана
Купала» Н.В. Гоголя М.: 1965г., с 185