Урок-экскурсия по физике с применением исторического аспекта - 8-11 классы.
Цель мероприятия: петербургский период - самый плодотворный в деятельности “отца русской науки” Михаила Васильевича Ломоносова. Здесь, в Петербургской Академии наук, он неустанно трудился почти три десятилетия, делая величайшие открытия в области естественных наук, выступая в роли крупнейшего организатора науки, заботливого воспитателя русских научных кадров; узнать об исследованиях учащихся о местах, где жил и работал Ломоносов; узнать об исторической обстановке того времени, в которое он жил и работал; раскрыть связи учёного с современниками.
Ход мероприятия
Учитель: В 1735 году Иоганн Альбрехт Корф, всего лишь несколько месяцев возглавлявший Санкт-Петербургскую императорскую Академию наук, обратился в Сенат, чтобы высшее правительственное учреждение распорядилось “из монастырей, гимназий и школ в здешнем государстве двадцать человек, через означенных к тому от Академии людей, выбрать, которые столько научились, чтоб они с нынешнего времени у профессоров сея Академии лекции слушать и в высших науках с пользою производить могли”.
15 октября 1735 года Сенат “соблаговолил” предписать Московской славяно-греко-латинской академии выбрать 20 учеников наиболее в “науках достойных” и препроводить их в Санкт-Петербург, среди них был и Ломоносов.
Ученик №1: В первый день нового 1736 года группа прибыла в новопрестольный город Санкт-Петербург.
Михайло Васильевич Ломоносов встретился с северной столицей в возрасте 24 лет. “Граду святого Петра” даже по меркам человеческой жизни было тогда тоже немного - он был всего на восемь лет старше Ломоносова. Первые недели пребывания в столице пролетели в хлопотах по устройству, в знакомстве с Академией, в усердном штудировании наук. Два с половиной месяца студенты жили в самой Академии наук, затем для них были наняты “на Васильевском острове, в первой линии, идучи от от Большой Невы реки по левой стороне... наличные палаты о двух апартаментах”. Кроме этих сведений о местожительстве Ломоносова известно, что оно находилось “подле кадетского корпуса”. Здание принадлежало новгородской епархии, и располагался здесь двор семи новгородских монастырей. Можно точно лишь указать место, где провёл последние месяцы пребывания в Петербурге перед отъездом в Германию молодой Ломоносов. Сейчас здесь между 1-й и 2-й линиями разбит сквер, в центре которого возвышается 22-метровый обелиск “Румянцева победам”, установленный в 1818 году в честь побед замечательного русского полководца П.А.Румянцева-Задунайского, в котором мы сейчас с вами находимся.
О внешнем виде монастырского подворья судить в наше время невозможно - никаких документальных материалов до нас не дошло. Но о двух других зданиях - бывшем дворце Прасковьи Фёдоровны и Кунсткамере, с которыми связано пребывание Ломоносова в Петербурге в 1736 году, можно сказать более подробно. Дворец покойной вдовы брата императора Петра царицы Прасковьи Фёдоровны принадлежал тогда Академии. В строительстве его участвовали архитекторы Кьявери, Земцов и другие. Это было одно из красивейших сооружений Петербурга 18-го века и первых двух десятилетий 19-го века.
Дворец был строго симметричен, что подчёркивалось тремя ризалитами. Фасад центрального ризалита украшали сдвоенные пилястры, кроме того его доминирующее положение было оттенено нарядным высоким крыльцом. Два боковых ризалита архитектурно решались более скромно: их углы были подчёркнуты рустованными лопатками. Дворец занимал чрезвычайно удачное положение на Стрелке острова. В 1826-1832 годах на его месте архитектор И.Ф.Лукини построил здание южного пакгауза Биржи (ныне Зоологический институт АН).
Видимо здесь, во дворце, жил Ломоносов в первые дни по приезде в Петербург. Многократно бывал во дворце Прасковьи Фёдоровны Ломоносов и по учебным делам, изучал также его помещения в силу природной любознательности. Заглядывал он в типографию, которая размещалась в первом этаже левой части здания, захаживал в инструментальные мастерские и токарню, находившиеся в правом крыле первого этажа. Часами пропадал Ломоносов в книжной лавке, которая занимала центральную часть первого этажа. Книжная лавка, где посетителям разрешалось подолгу просматривать книжные новинки, отчасти заменяла академическую библиотеку, куда бывших москвичей не пускали, так как они не были зачислены ни в гимназию, ни в университет.
Здесь, в академической книжной лавке, Ломоносов приобрёл 29 января 1736 года только что появившийся трактат В.К.Тредиаковского “Новый и краткий способ к сложению Российских стихов с определениями до сего надлежащих знаний”.
Особое внимание бывшего помора привлекал географический департамент, располагавшийся на втором этаже дворца Прасковьи Фёдоровны. Заглядывал он и рисовальные и “грыдыровальные” (гравировальные) классы. Все эти помещения находились на втором этаже. В перерывах между занятиями с любопытством и невольным почтением заходил Михайло Ломоносов в Большую залу конференций в центре здания. Ещё большее внимание Ломоносова привлекало здание, соседнее с дворцом Прасковьи Фёдоровны,- Кунсткамера.
Его строили архитекторы Маттарнови, Гербель, Кьявери, Земцов. Основанная Петром как собрание “монстров, раритетов и натуралиев”. Кунсткамера была крупнейшим естественнонаучным музеем Европы. Она также принадлежала Петербургской Академии наук. Помимо музея здесь располагалась и обширная академическая библиотека.
К приезду Ломоносова в Петербург в Кунсткамере заканчивались работы по оформлению деревянных лестниц на башне и балконов, спроектированных Конрадом Оснером.
Частичные переделки в здании продолжались и позднее, но в начале 1736 года Кунсткамера приобрела уже тот внешний вид, который она имеет и поныне.
При весьма внушительных размерах (ширина свыше 15 метров, длина более 95 метров, общая высота 27,44 метра) здание выглядит удивительно стройным. Композиционно оно распадается на три части: на центральную высотную часть с башней и на два примыкающих к центру симметричных крыла.
Учитель: 8 июня 1741 года, пробыв за границей без трёх месяцев пять лет, Ломоносов вернулся из Германии в Петербург. Эти годы прошли в напряжённой учёбе, в испытаниях, закаливших его характер. В Петербург вернулся не просто высокообразованный, разносторонний специалист - вернулся человек, уже обогативший науку ценнейшим вкладом - реформой русского стихосложения. Если бы Ломоносов больше ничего не сделал, всё равно его имя осталось бы прославленным в нашем отечестве как реформатора русского стихосложения, с одной стороны; с другой — как “отца русской поэзии”, “Петра Великого русской литературы” (В.Г.Белинский).
Ученик №2: Академический пансионер был зачислен студентом в штат Академии. Ему были выданы 50 рублей и выделено “две каморы” в принадлежащем Академии доме.
Долгие годы вопрос о местонахождении квартиры Ломоносова оставался открытым. Особая заслуга в этом принадлежит замечательному специалисту в области истории Петербурга и его окрестностей Анатолию Николаевичу Петрову.
В 1732 году Академия наук сняла в аренду дом с дворовым участком у действительного тайного советника Карла фон Бреверна. Четыре года спустя на обширном дворовом участке был разбит академический “ботанический огород”. В 1739 году Бреверн отказался продлить контракт с Академией. Последняя, затратившая значительные средства на устройство ботанического сада, вынуждена была приобрести дом и участок в свою собственность. Приобретённый Академией дом и участок были известны до конца 18-го века по имени первого владельца дома - генерала Г.И.Бона. О внешнем виде Бонова дома даёт представление один из листов перспективного плана Петербурга Сент-Илера - И.Соколова, датируемый 1766 годом. Судя по этому листу, одноэтажное здание типично для первых массовых застроек Петербурга. Оно было деревянным, рубленным из брёвен, с каменным низом, где помещались погреба. Сохранился и чертёж внутренних помещений, датируемый 1750 годом. Точно определить на чертеже квартиру, где до 1747 года жил Ломоносов, не представляется возможным. Не помогает даже описание, сделанное в январе 1743 года: “Во второй половине дома, на левой руке, в трёх покоях печи израсчатые, двери и полы ветхие. По приказу советника Шумахера во оных покоях жительство имеет адъюнкт Ломоносов и при нём один служитель”. Но пятикомнатную квартиру, полученную Ломоносовым в 1747 году, на плане указать можно абсолютно точно. В этой квартире по академической описи значились в каждом покое изразцовые голландские печи, стены, обшитые “красными или зелёньми шпалерами и холстом”. Квартира досталась Ломоносову после профессора ботаники и натуральной истории И.Г.Сигезбека - главного садовника Академии.
Учитель: В январе 1742 года Ломоносов стал хлопотать об организации в Академии химической лаборатории. Но только после того, как в 1745 году он в четвёртый раз обращается в Академию, он получает положительный ответ.
3 августа 1748 года состоялась церемония закладки здания, а спустя три месяца и 8 дней всё уже было завершено на дворовом участке Бонова дома.
Учащийся № 2: Это было довольно обширное кирпичное здание под черепичной крышей. Сохранившиеся чертежи и планы позволяют судить точно о размерах постройки. В длину она имела шесть с половиной саженей (около 13,85 метра), а в ширину 4 сажени (около 8,5 метра). Общая площадь трёх внутренних помещений составляла 100 квадратных метров. Самое большое помещение отводилось собственно под лабораторию. Здесь размещались очаг и лабораторные печи - предмет особой заботы и попечений Ломоносова. Вторая комната, поменьше, служила кабинетом учёного. Кроме того, она предназначалась “для взвешивания материй и разведения их”. Здесь же студентам читались лекции. Третья небольшая комната была “кладовой для хранения сырых материалов”. Для производства химических экспериментов в лаборатории было девять типов печей, которые размещались на невысоком помосте, между четырьмя столбами, поддерживавшими свод. Вокруг всех печей был круговой обход, что позволяло ни на минуту не упускать из поля зрения течение опытов.
Ломоносовская лаборатория долгое время служила по прямому своему назначению и после смерти учёного. Лишь в конце 18-го века, когда Бонов дом с дворовым участком был продан в частные руки, лаборатория прекратила существование. В 1811-1812 годах владелец лабораторного здания академик Н.Я.Озерецковский перестроил лабораторию, превратив в жилой дом. При перестройке фундамент и стены старого здания сохранились.
В 1793 году Бонов дом с участком Академия наук продала частным владельцам.
Совершенно обветшавший деревянный дом просуществовал до Великой Отечественной войны, во время которой был разрушен. После войны на этом месте была возведена 32-я средняя школа Василеостровского района, рядом с которой мы сейчас и находимся. Адрес школы - 2-я линия, дом № 43.
Учитель: Великому русскому учёному принадлежит заслуга в возрождении изготовления мозаичных смальт в России, бесспорный приоритет воссоздания в нашей стране мозаичного искусства. Кстати, ещё при жизни учёного это было отмечено в тогдашней Мекке мозаичного искусства - в Италии. За год до смерти Ломоносова в “Учёных Флорентийских ведомостях” появилась статья, констатировавшая величайший успех русского исследователя. В статье, датированной 12 марта 1764 года, сообщалось что Ломоносов “приготовил все необходимые цвета для такой мозаики, которые, будучи сравнены с римскими, оказались не уступающими им ни в чём”.
Смальты Ломоносова, являясь одним из главных достижений учёного, не были делом, заслонившим всё остальное. А остальное - это комплексный подход исследователя к проблемам оптики, ибо с самого начала работ Ломоносов разрабатывал широчайшую программу исследований по теории, говоря словами учёного, цветов - исследованию и получению различных сплавов прозрачных и цветных стёкол, различных по технологии изготовления и многоцелевых по практическому использованию. Сам учёный придавал большое значение этим работам, указывая:
Коль пользы от Стекла приобрело велики,
Доказывают то Финифти, Мозаики,
Которы ввек хранят геройских бодрость лиц,
Приятность нежную и красоту девиц;
Чрез множество веков себе подобны зрятся
И ветхой древности грызенья не боятся.
Вдохновенная поэма Ломоносова о стекле, строки которой я прочитал, родилась в 1752 году.
Учащийся № 3: В первой четверти 18-го века ближайший сподвижник Петра 1 Александр Данилович Меншиков заложил в 44 километрах от столицы на южном берегу Финского залива загородный дворец. Вскоре возле дворца образовалась слобода. Дворец со слободой стал ядром будущего города, получившего название Ораниембаум (в переводе на русский - померанцевое дерево). Если до него тракт пролегал широкий и удобный, то на запад путевых удобств не было. Здесь, на низине, в глухом бездорожном краю лесов и болот, и было место, отведённое Ломоносову для строительства фабрики по производству мозаичных стёкол.
Быстр, решителен, неутомимо деятелен Ломоносов был всегда. Однако на сей раз он превзошёл себя. 6 мая Ломоносов присутствует на закладке фабрики в Усть-Рудице, задуманной и спроектированной лично её владельцем в самые кратчайшие сроки. На следующий день коллеги-учёные видят его принимающим участие в заседании академического собрания. Летом 1753 года Ломоносов умудрился около двух десятков раз побывать в стремительно выраставших на пустом месте Усть-Рудицах. О темпах возведения фабрики красноречиво говорит тот факт, что уже в феврале следующего, 1754 года она начала выдавать продукцию. Создавая Усть-Рудицкую фабрику, Ломоносов стремился избавить Россию от ввоза дорогостоящих изделий из художественного стекла - бисера, стекляруса, запонок и других. Беспрерывно экспериментируя, Ломоносов всё более расширял ассортимент изделий производившихся в Усть-Рудице. Цветовая палитра этих изделий была практически неисчерпаемой. Неустанные поиски привели к тому, что уже к 1758 году на фабрике производили мозаичные образа, делали кружки, стаканы, подносы, графины, штофы, нюхательницы, чернильницы с песочницами, чашки. А ещё через шесть лет к ним прибавились литые столовые доски, цветники, подвески, пуговицы, табакерки и прочее. Деревня Усть-Рудица просуществовала до начала Великой Отечественной войны. Но в 1941 году здесь оказался передний край обороны, и в ходе боёв она была буквально сравнена с землёй.
Учитель: Вначале Ломоносов предполагал не только изготавливать в Усть-Рудице смальту, но и набирать мозаичные художественные произведения. До 1761 года так действительно и было. Отсюда был отправлен императрице летом 1754 года мозаичный портрет Петра 1. На следующий год здесь им созданы “Образ мусийской св. апостола Петра” и “Мусийской нерукотворенной образ”. Затем последовало ещё пять картин: “I) портрет её и(мператорского) в(еличества) с печатного листа, 2) два портрета блаженные памяти государя императора Петра Великого, 3) библейская история о Давиде и Вирсавии, 4) огнедышащая гора”. Из 40 картин, изготовленных Ломоносовьм и его ближайшими помощниками-мозаичистами Матвеем Васильевым и Ефимом Мельниковым, не менее 22 картин выполнено непосредственно в Усть-Рудице. “Полтавская баталия” и другие громадные по размерам произведения, которые надлежало выполнить для Петропавловского собора, заставили Ломоносова думать о перенесении набора картин из Усть-Рудицы непосредственно в Петербург. Конечно, вполне возможно было набирать эти картины и в Усть-Рудице. Но как доставлять подобные громадины к месту установки? Только вес медной сковороды, где набиралась “Полтавская баталия”, достигал двух тонн. А если к этому прибавить вес самого произведения, имевшего размеры 6,39 метра на 4,61 метра, то станет ясно, что транспортировка подобной громадины из Усть-Рудицы была делом невероятно сложным. Ломоносову стало ясно, что мозаичную мастерскую необходимо создать в Петербурге.
Учащийся № 4: В первой половине 1756 года Ломоносов приобрёл участок на Мойке. 15 июня он получил из Главной полицмейстерской канцелярии разреше-ние на постройку каменного дома “на шести погорелых местах в Адмиралтейской части”. В следующем году в начале сентября Ломоносов переехал на новое место жительства.
Хотя прожил здесь учёный до самой смерти почти 8 лет, о доме на Мойке до сих пор существуют в науке весьма отрывочные сведения. До нас дошёл рисунок тушью М.Махаева, датированный 1757 годом, на котором изображён участок Мойки.
Попал в этот рисунок и дом Ломоносова с примыкавшими к нему слева и справа флигелями. Рисунки и гравюры Махаева отличались исключительной точностью, так что данному изображению можно верить вполне. Рисунок Махаева в сочетании с планом Сент-Илера - Соколова позволяет судить о планировке усадьбы, и об архитектурном решении главного здания и флигелей - то есть парадной части ансамбля. Но кто же был автором планировки участка, кто проектировал здание? Ответ на этот вопрос есть отчасти в письме Ломоносова Леонарду Эйлеру от 16 февраля 1765 года: “... Бог послал мне собственный дом, и я уже восемь лет живу в центре Петербурга в поместительном доме, устроенном по моему вкусу, с садом и лабораторией и делаю в нем по своему благоусмотрению всякие инструменты и эксперименты”.
Задача перед автором проекта стояла сложная: участок был обширным и по периметру набережной Мойки и в глубину. Об этом свидетельствуют Его современные координаты: со стороны Мойки его место занимает ныне большое здание по улице Герцена, 61, а в глубину он тянется до улицы Союза Связи, где его границей служит дом 16/18, где мы сейчас и находимся.
С домом на Мойке у Ломоносова было связано много событий - важных и незначительных; здесь он пережил и счастливые, радостные минуты больших удач и открытий, и горечь от происков недругов, и минуты слабости и уныния от нездоровья, от кажущегося одиночества. Именно здесь наш великий соотечественник в 1761 году открыл атмосферу на Венере и заложил основы такой современной науки, как физическое планетоведение, занимающейся изучением природы спутников и планет Солнечной системы.
Учитель: Ранней весной 1765 года Ломоносов простудился. Разом нахлынули на него все немочи, все недомогания, что беспокоили последние годы. Он понял: все, это конец. В последние дни своей жизни он написал: “Я не тужу о смерти, пожил, потерпел и знаю, что обо мне дети Отечества пожалеют... Жалею только о том, что не мог я свершить всего того, что предпринял я для пользы Отечества, для приращения наук и для славы Академии, и теперь при конце жизни моей должен видеть, что все мои полезные намерения исчезнут вместе со мной...”. 4 апреля 1765 года в пятом часу дня Ломоносов скончался. Весть о его смерти мгновенно облетела весь Петербург. 8 апреля у дома Ломоносова собралась громадная толпа. Траурный кортеж сквозь живой людской коридор более двух часов медленно двигался к Александро-Невской лавре. Здесь, на Лазаревском кладбище, обрёл последний приют русский гений.
Его почитатель граф Михаил Илларионович Воронцов постарался, чтобы над прахом Ломоносова был воздвигнут величественный памятник. В Италию был отправлен эскизный проект и текст надписи на латинском и русском языках, выполненные академиком Якобом Штелином.
Над благородным каррарским мрамором трудились скульпторы под руководством Франческо дель Медико. Затем памятник привезли в Россию и установили над прахом Ломоносова. В начале дорожки, названной “Ломоносовской”, стоит в некрополе 18 века этот памятник из белого мрамора. На нём - рельефные символы, отображающие всё то, что знал, чем владел Ломоносов. Венок и лира — свидетельство его поэтического искусства, чертёжные инструменты увековечивают его глубокий конструкторский дар; свитки бумаги говорят о его неустанном научном творчестве; кадуцей (жезл римского бога Меркурия - покровителя промышленности, изобретений и открытий) запечатлел творческое горение, пытливость мысли, благородство помыслов великого сына русского народа. На лицевой стороне памятника - латинская надпись. Оборотная сторона заполнена идентичным текстом по-русски. Она гласит: “В память славному мужу Михаилу Ломоносову, родившемуся в Колмогорах в 1711 году, бывшему статскому советнику, Санкт-Петербургской Академии наук профессору. Стокгольмской и Болонской члену, разумом и науками превосходному, знатньм украшением Отечества послужившему, красноречия стихотворства и гистории российской учителю, мусии первому в России без руководства изобретателю, преждевременною смертию от муз и отечества на днях святые Пасхи 1765 году похищенному воздвиг сию гробницу граф М.Воронцов, славя Отечество с таковым гражданином и горестно соболезнуя о его кончине”. На этом нашу экскурсию мы закончим.