Тип урока: ролевая игра.
Структура урока: урок с использованием межпредметных связей литературы, музыки, ИЗО.
Цели и задачи: обобщение знаний по теме, формирование системно-целостногопредставления об эстетике символизма в искусстве путем погружения школьников в атмосферу художественной, творческой жизни начала ХХ века, выявление общихточек соприкосновения между различными видами искусства, обучение ролевому поведению и диалогическому общению.
Оборудование: репродукции картин, плакаты; музыкальные записи; свечи, костюмы.
Ход урока
Звучит музыка А.Скрябина «Поэма экстаза». Зажигаются свечи, включается настольная лампа.
Ведущий 1. В истории русской литературы XX века есть одно интересное явление, связанное, говоря словами М.Цветаевой, с литературным «бытом» и «бытием». Речь идет о знаменитой Башне Вячеслава Ива́нова, которую Н.А.Бердяев назвал «творческой лабораторией» Серебряного века.
Ведущий 2. Таврическая, 25. В первые годы ХХ века этот адрес был хорошо известен в литературно-художественных кругах Петербурга. Начиная с осени 1905 года, здесь проходили знаменитые"среды", на которых за несколько лет перебывали самые видные деятели культуры того времени. Приглашаем и вас заглянуть туда.
Ведущий 1. Чем же, собственно, знаменита Башня Вяч.Иванова? Чем притягивала она к себе представителей разных художественных и мировоззренческих направлений, маститых мэтров и неопытных новичков на поприще литературы, философии, театра, живописи?
Прежде всего был знаменит сам поэт, причем еще до того, как он стал хозяином Башни. В мемуарах «Начало века» А.Белый несколько шаржировано описывает ажиотаж московских литературных кругов во время краткого посещения Ивановым столицы весной 1904 года: «-«Иванов сказал!» - «Был Иванов!» - «Иванов сидел». <…> - Как, с Ивановым вы не знакомы?» - «А мы тут с Ивановым!..». Словом: Иванов, Иванов, Иванов, Иванов!» [6, с.340].
Ведущий 2. Обладатель самой распространенной русской фамилии, которую он произносил на старинный манер – с ударением на втором слоге – вскоре стал единственным и неповторимым Вяч. Ива́новым, позднее названным философом Л.Шестовым «Вячеславом Великолепным». К своему воцарению на Башне Иванов был известен как автор двух поэтических книг «Кормчие звезды» (1903) и«Прозрачность» (1904), а также как глубокий исследователь «Эллинской религии страдающего бога» (1904-1905).
Ведущий 1. Но главное, пожалуй, то, что уникальной была сама личность Иванова. Н.Бердяев называл поэта «самым утонченным и универсальным по духу представителем не только русской культуры начала XX в., но, может быть, вообще русской культуры» [9, с.222]. Поэтому неудивительно, что на отечественном Парнасе он сразу занял центральное положение, потеснив «мага» - декадента В.Брюсова.
Ведущий 2. Вместе с женой Л.Д.Зиновьевой Вяч.Иванов окончательно обосновался в России с весны 1905 году, далеко не случайно сменив спокойное творческое и семейное уединение в Женеве на бурную жизнь в предгрозовом Петербурге. «Общее безумие – реально охватило Россию. Пережить нужно все и уцелеть…», - писал Иванов Брюсову 24 февраля 1905 г. Ивановы снимают квартиру в верхнем этаже дома № 25 по Таврической улице с угловой башенкой, которая вскоре становится самым знаменитым литературно-художественным салоном эпохи – Башней Вяч.Иванова. Особая архитектура дома в стиле классического петербургского модерна способствовала созданию полуреальной, полуфантастической атмосферы жизни. Комнаты неправильной формы, полукруглые и ромбовидные, с несимметричными потолками, с яркими (оранжевыми и красными) обоями, само положение – «над городом» - романтизировали пространство быта, отрывая от реальности. Символическое описание нового жилища присутствует водном из первых «башенных» стихотворений поэта «На башне»:
Вяч.Иванов:
Л.Д.Зиновьевой-Аннибал
Пришелец, на башне притон я обрел
С моею царицей – Сивиллой,
Над городом-мороком – смурый орел
С орлицей ширококрылой.
Стучится, вскрутя золотой листопад,
К товарищам ветер в оконца:
«Зачем променяли свой дикий сад
Вы, дети – отступники Солнца,
Зачем променяли вы ребра скал,
И шепоты вещей пещеры,
И ропоты моря у гордых скал,
И пламенноликие сферы –
На тесную башню над городом мглы?
Со мной, на родные уступы!..»
И клекчет Сивилла: «Зачем орлы
Садятся, где будут трупы?»
Н.Бердяев (рассказ о традициях «башни»):
Так называемые «среды» Вяч.Иванова – характерное явление русского ренессанса начала века. На «башне» В. Иванова каждую среду собирались все наиболее одаренные и примечательные люди той эпохи,поэты, философы, ученые, художники, актеры, иногда и политики. Происходили самые утонченные беседы на темы литературные, философские, мистические,оккультные, религиозные, а также и общественные в перспективе борьбы миросозерцаний. В течение трех лет я был бессменным председателем на ивановских средах. В.Иванов не допускал мысли, чтобы я когда-нибудь не пришел в среду и не председательствовал на «симпозионе». По правде сказать, я всегда себя считал довольно плохим председателем и удивлялся, что мной как председателем дорожат. Я всегда был слишком активным, слишком часто вмешивался в спор, защищал одни идеи и нападал на другие, не мог быть «объективным». Иногда поэты читали свои стихи. Тогда моя роль была пассивной. Я не любил чтения стихов поэтами, потому что они ждали восхвалений. В.Иванов был незаменимым учителем поэзии. Он был необыкновенно внимателен к начинающим поэтам. Он вообще много возился с людьми, уделял им много внимания. Дар дружбы у него был связан с деспотизмом, с жаждой обладания душами.<...> Когда я вспоминаю «среды», меня поражает контраст. На «башне» велись утонченные разговоры самой одаренной культурной элиты, а внизу бушевала революция. Это было два разобщенных мира. Иногда на «среде» появлялись представители революционных течений, например, Луначарский, напоминавший о символе «серп и молот». Однажды, когда «среда» была особенно переполнена, был произведен обыск, произведший сенсацию. У каждой двери стояли солдаты с ружьями. Целую ночь всех переписывали. Для меня это не было новостью. Но, в общем, культурная элита на «башне» была изолирована.
Ведущий 1. Башня просуществовала семь лет, с 1905 по 1912 год. За это время она пережила, по меньшей мере, три периода, значительно отличающихся между собой. Первый период –1905-1907 – самый известный и многолюдный – породил ивановские «среды», собиравшие в исключительных случаях от 40 до 70 человек.
Ведущий 2. В воспоминаниях современников мы находим выразительные портреты хозяев Башни. Как живой встает перед нами Вяч. Иванов в мемуарах художника М.В.Добужинского:
Дается справка о художнике и демонстрируются его работы
М.В.Добужинский. "Вяч. Иванов тогда носил золотую бородку и золотую гриву волос, всегда был в черном сюртуке с черным галстуком, завязанным бантом. У него были маленькие, очень пристальные глаза, смотревшие сквозь пенсне, которое он постоянно поправлял, и очень охотно появлявшаяся улыбка на розовом, лоснящемся лице. Его довольно высокий голос и всегда легкий пафос подходили ко всему облику Поэта. Он был высок и худ и как-то устремлен вперед и еще имел привычку в разговоре подниматься на цыпочки". Однажды Добужинский нарисовал его "стартующим" к звездам с края башни, с маленькими крылышками на каблуках.
Ведущий 1. Другой известный художник К.А.Сомов, который также, как и Добужинский, посещал «среды» написал отличный портрет Вяч.Иванова (1906 год).
К.А.Сомов рассказывает о художнике и о его работах.
Ведущий 2. А вот портрет жены Иванова - Лидии Дмитриевны Зиновьевой-Аннибал (из воспоминаний художницы М.В.Сабашниковой): "Ее лицо походило на лицо "Сивиллы" Микеланджело. В посадке головы было что-то львиное; крепкая прямая шея, отважный взгляд, а также маленькие, плотно прилегающие уши усиливали сходство со львом. Но самым своеобразным в ней были ее краски: волосы белокурые с розовым отливом, а кожа смуглая, благодаря чему особенно выделялись белки ее серых глаз. Она происходила из рода абиссинца Аннибала, знаменитого арапа Петра Великого...."
Л.Д.Зиновьева-Аннибал. Они встретились в Риме в 1893 году. Эта встреча в миг прервала привычное течение их жизни и разрушила сразу две семьи. Вяч. Иванов был женат, в семье росла дочь, у Лидии Дмитриевны было трое детей. После сложной и длительной процедуры двух разводов они поженились. О чувствах, переполнявших тогда поэта, говорит его стихотворение "Золотое счастье":
Вяч.Иванов
"Горячо и горделиво
В сердце блещет солнце счастья,
Мещет вкруг лучи златые,
Как власы златой Венеры,
Как моей царицы кудри".
Н.Бердяев. Лидия Дмитриевна была человеком ярким, сильным и талантливым. Н.А.Бердяев писал о ней: "Л.Д.Зиновьева-Аннибал была совсем иной натурой, чем Вяч.Иванов, более дионисической, бурной, порывистой, революционной по темпераменту, стихийной, вечно толкающей вперед и ввысь". После встречи с поэтом она начала заниматься литературой, писала стихи. Недавно ее произведения "Триурода" и "Трагический зверинец" вновь были изданы в России.Когда-то А.Блок назвал эти вещи замечательной книгой.
Ведущий 1. Она и стала душой многолюдных собраний на Башне. Первое состоялось в начале осени 1905 года. Л.Д. появлялась среди гостей в необычном одеянии - ярко-белом или красном хитоне, поверх него - тога. Такую одежду она носила и в обычной жизни. Принимая гостей, она любила сидеть не в кресле или на диване, которых в квартире было предостаточно, а на ковре посреди комнаты, окруженная подушками. Вокруг нее располагались гости. Если представить себе полумрак, мерцающие в канделябрах свечи, колеблющиеся по стенам тени, может показаться, что находишься в каком-то нереальном мире, в атмосфере игры, театра, мистификации. Все это было в духе того времени, соответствовало особому стилю, принятому в среде художественной интеллигенции.
Инсценировка
А.Белый. Собрания начинались поздно вечером и длились, как правило, до 5-6 часов утра. По сути, это были уже не «среды», а «четверги». Сюжетная канва вечера могла продумываться заранее, а могла выстраиваться импровизационно, в зависимости от пожеланий участников. Классически-образцовой была «среда» 7 декабря 1905 года. Подробнейшее описание ее содержится в письме Л.Зиновьевой, постоянно фиксирующей события на Башне в своих эпистоляриях и дневниковых записях:
Л.Д.Зиновьева-Аннибал. «Теперь о Среде. Она была в некотором роде замечательной. Были: Розанов с падчерицей, M-me Бердяева, <…> Ремизов, Габрилович, Чулковы, Кондратьев, Пяст, молодые поэты (Мережковские не приехали, <…> в последнюю минуту), Блок, Белый, <…> писатель Лундберг и др. Поздно, часов в 12, Вячеслав предложил устроить по примеру «Пира» - собеседование о Любви. Ах, да, самое неожиданное, был Павел Владимирович Безобразов и председательствовал <…>. Блок первый прочитал прекрасные стихи о «Влюбленности».
А.Блок читает «Влюбленность».
А. Белый. Говорил Белый о мировой душе, отблеск которой мужчина ищет в любимой женщине, из этого как-то рождается лик Христа, потом все обращается в церковь и в жену, облеченную солнцем, по апокалипсису.
Все это в смутных, цветистых, облачных образах и длинно. Общее мнение, что очень красиво.
Л.Д.Зиновьева-Аннибал. По-моему, нет. Вячеслав говорил много раньше, и все сказанное Белым языком арбатского апокалипсиса (мое мнение) было (по словам Блока) продолжением, добавлением к словам Вячеслава. Вячеслав напишет статью о любви.Здесь его теория матери – дочери – сестры, отца-брата-сына, соединенных <нрзб.> в любви между мужчиной и женщиной, и дальше, о бросании колец совершенной любви двух в пурпурные моря божественной соборности. Розанову и Блоку не понравилось…»
Ведущий 2. Это письмо дает представление о той необыкновенной свободе и импровизации общения, которые стали своего рода «визитной карточкой» Башни Вяч.Иванова. Речи и реплики присутствующих оценивались в пространстве «башенного» диалога как равноправные. Здесь же мы узнаем о том, что собрания проходили под координирующим руководством председателя пира, как то и было в античности (ср. аналогичную роль Вальсингама в «Пире во время чумы» А.С.Пушкина). Эту роль исполняли в последствии Мейерхольд, Аничков или Бердяев. Последний – чаще других.
Е.В.Аничков. По воспоминаниям Аничкова, «начинались среды обычно чем-то вроде ученого диспута. Председательствовал почти всегда молодой тогда философ Бердяев. Спорили и говорили парадоксы. <…> Только от себя надо было высказываться, и не разводя публицистику, а поднявшись над переживаемой минутой – если удастся, то в аспекте вечности»
Ведущий 1. Кто только не приходил на Башню к Вяч. Иванову! Здесь можно было встретить самых известных людей из мира науки, театра, литературы - людей различных, порой полярных, взглядов, разных религиозных направлений и общественных пристрастий. За чайным столом сидели рядом позитивисты, религиозные философы, мистики, знатоки оккультизма и даже марксисты.
Рассказы подготовленных учащихся о музыкальной и художественной жизни начала ХХ века.
Ведущий 2. После чая приступали к чтению докладов. И тогда начинался настоящий праздник живой, беспокойной, восприимчивой к новым веяниям мысли. Выступали бессменный председатель собраний Н.А.Бердяев, философ - неокантианец Ф.А.Степун, философ -марксист Б.Г.Столпнер, писатель Д.С.Мережковский и члены Петербургского религиозно-философского общества. Иногда появлялся Лев Шестов, автор работ "Толстой и Ницше" (1900), "Достоевский и Ницше. Философия трагедии" (1903). Он же написал статью о Вяч. Иванове "Вячеслав Великолепный. К характеристике русского упадничества". Оживленно обсуждались проблемы философии и культуры, тема Христа и Антихриста, теория символизма, мистические идеи. Для постороннего человека все эти ученые разговоры и споры были совершенно непонятны. Однажды работавшая у Иванова кухарка поинтересовалась: "А говорят-то они по-русски?" и добавила:"Странно! Ничего нельзя понять...."
Звучит музыка С.Рахманинова – «Второй фортепианный концерт»
Бальмонт читает стихотворение «Песня без слов»
Ведущий 1. Среди философских тем на Башне в разное время обсуждались следующие: «Религия и мистика», «Социализм и Искусство», «Искусство Будущего», «Мистический анархизм» и многие другие. Это были темы, которые вызывали живейший интерес у людей разных мировоззренческих направлений. Их продуцировало само время. Хотя, возможно, что зависимость была обратной: идеи, бродившие в умах культурной элиты России, подготавливали концептуальную платформу новой эпохи.
Ведущий 3. представляет группу художников «Мир искусства», идет показ картин Н.Рериха, Б.Кустодиева, Ф.Малявина, К.Сомова, К.Коровина, К.Петрова-Водкина, А.Бенуа, рассказывает об их эстетической программе.
Ведущий 2. Однако не стоит забывать, что на первом плане «башенной»жизни было все-таки искусство. Практически на каждой «среде» устраивались чтения стихов и прозы, с последующим их обсуждением. Многим из посетителей Башни запомнилось первое исполнение Блоком «Незнакомки», стихотворения во многом построенного на симпосиональной символике.
А.Блок читает «Незнакомку»
К.Чуковский. К.Чуковский вспоминал: «Я помню эту ночь, перед самой зарей, когда он (А.Блок) впервые читал «Незнакомку», - кажется вскоре после того, как она была написана им. Из башни был выход на пологую крышу, и в белую петербургскую ночь мы, художники, поэты, артисты… вышли под белесое небо, и Блок медлительный, внешне спокойный, молодой, загорелый (он всегда загорал ранней весной), взобрался на большую железную раму, соединявшую провода телефонов, и по нашей неотступной мольбе уже в третий, в четвертый раз прочитал эту бессмертную балладу своим сдержанным, глухим, монотонным, безвольным, трагическим голосом» [40, с.372].
Л.Зиновьева-Аннибал. В 1907 году внезапно умирает Л.Зиновьева-Аннибал. Башня, как писал Бердяев, осиротела. «Среды» в том виде и в том размахе, в каком они были при хозяйке салона, постепенно сошли на нет. Период многолюдности и открытости в сем, знакомым и незнакомым, закончился.
Конечно, жизнь на Башне не прекратилась. По-прежнему к Вяч.Иванову приходили писатели и художники, квартировали неделями и месяцами А.Белый, М.Кузьмин. На Башне продолжалось обсуждение литературных проблем и процессов, связанных прежде всего с символизмом, но не только.Иванов прямо или косвенно воздействовал появлению бунтующей против символизма группы молодых поэтов, неоднократно посещавших Башню, подарив ей в дружеской беседе с Кузьминым оба названия - и акмеизм, и кларизм. Огромное влияние он оказал ина молодого В.Хлебникова, которого считал гениальным поэтом. Это удивительное качество Иванова пробуждать к жизни творческие силы, далеко не всегда согласные с его собственной позицией, - во многом проявление симпосионально-диалогической стратегии «башенных» собраний.
Ведущий 2. История Башни еще до сих пор не написана. Но и сейчас, по отдельным воспоминаниям и оценкам, можно достаточно точно обрисовать ее роль в контексте Серебряного века. Ивановская Башня была попыткой смоделировать новой тип отношений между людьми отчасти по образцу симпосиона, отчасти согласно утопическим проектам Вяч.Иванова о «хоровом начале» жизни. В тревожную эпоху между двух революций мудрецы на Башне искали выход из создавшихся социальных и мировоззренческих противоречий в творчестве, в искусстве, в красоте, преображающей мир. В этих попытках было много противоречивого, спорного, очень неоднозначного. Но в то же время – яркого, захватывающе интересного, свободного и творческого в лучшем смысле этого слова. Атмосфера диалога – это условие для совместного поиска истины
Ведущий 1. Позднее М.Бахтин будет развивать ивановскую идею диалога и полилолога. Ему же принадлежит глубокая характеристика Иванова: «Как мыслитель и как личность Вяч.Иванов имел колоссальное значение. Теория символизма сложилась так или иначе под его влиянием. Все его современники – только поэты, он же был и учителем. Если бы его не было как мыслителя, то, вероятно, русский символизм пошел бы по другому пути» [3, c.318]. Остается только добавить, что ивановская теория символизма в основном складывается в период Башни, о чем свидетельствует хронология его теоретических статей: «Символика эстетических начал» (1905), «Две стихии в современном символизме» (1908), «Заветы символизма» (1910), «Мысли о символизме» (1912), «О границах искусства» (1913). Глубина и оригинальность этих работ поэта наглядно демонстрируют действенность той «творческой лаборатории» искусства и жизни, которая царила на Башне Вяч.Иванова.
В заключительной части звучат стихи В.Брюсова «Грядущие гунны», К.Бальмонта «Безглагольность»,И.Анненского «Листы», В.Иванова «Душа сумерек», Ф.Сологуба «Я также сын больного века…», А.Белого «Вечер» и др. Участвуют все желающие.
Звучит музыка Игоря Стравинского «Весна священная». Ведущие благодарят всех за участие.
Данный урок проводится с использованием межпредметных связей литературы, музыки, ИЗО. В результате такого взаимодействия учащиеся получают целостную картину литературной эпохи, погружаются в атмосферу, учатся находить созвучные мотивы и настроения в произведениях разных видов искусств, созданных в рамках одного художественного направления.