Сценарий литературно-музыкального вечера "По воспоминаниям фронтовой сестры"

Цели мероприятия:

• способствовать воспитанию у учащихся чувства неприятия войны как способа решения конфликтов;
• создать условия для воспитания патриотизма, чувства гордости за подвиг своего народа, совершенный в годы Великой Отечественной войны;
• создать условия для развития творческих способностей учащихся
• познакомить с художественными произведениями, посвященными Великой Отечественной войне

• компьютер
• фортепиано
• гитара
• аудиофайлы с записями сводок Информбюро

Ход мероприятия

На сцене сидит женщина в шали, в очках, вяжет. Перед ней стол, раскрытая тетрадь, стакан с ручками. Раздается колокольный звон. Она поднимает голову, прислушивается.

Голос за сценой:

О вы, друзья мои последнего призыва!
Чтоб вас оплакивать мне жизнь сохранена.
Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,
А крикнуть на весь мир все ваши имена!
Да что там имена!
Ведь все равно – вы с нами!
Все на колени, все!
Багряный хлынул свет!
И ветераны вновь идут сквозь дым рядами
Живые с мертвыми: для славы мертвых нет.

Бабушка: Уж сколько лет прошло, а по весне всё сердце не на месте. Каждый год с приходом мая что-то щемит в груди. А тут еще и предложили книгу воспоминаний издать. А воспоминания – они что? Они боль моя, они грусть моя, они гордость моя – за свою страну, за Отчизну. Ведь каждый год зовут на встречи ветеранов, каждый год рассказываем мы, выжившие, как грудью Родину защищали, как ночи не спали, как босиком по снегу к победе шли. А до сердец доходит ли? Какие слова подобрать, чтоб поняли – война – родина подвига, война – мать героев. Война – голод, страх, смерть... Вот я – фронтовая медсестра, сколько я ее видела - войны-то? На сотню жизней человеческих хватит. А как рассказать про нее – не умею. Да и как рассказать о горе матери, получившей похоронку? Как рассказать о невесте, что со дня победы любимого ждет, вот уж 70 лет ждет? Как рассказать о девочке, что своими глазами видела, как семью расстреляли? Не умею я так рассказать, чтоб горе людское до сердца дотянулось. Могу разве что о тех рассказать, кто своим примером показал, что значит Жить ради Победы.

Звучат позывные новостей. Объявление о начале войны.

Бабушка: А было нам тем утром всего-то 17. С выпускного домой шли, когда новость эта страшная на весь городок наш крохотный прогремела голосом Левитана. Много ли девчонка в 17 лет о войне знает? Я вот ничего не знала – собиралась в музыкальное училище поступать, к вступительным экзаменам готовилась. Дружила с пареньком-пианистом. Он ведь всю войну прошел, пальцами не по клавишам, а по ленте пулеметной играл. И ведь выжил, выжил!

Бабушка склоняется над тетрадкой, пишет. Из-за кулис выходит девочка и читает стихотворение “Баллада о пианисте” Е. Евтушенко

Ученица:

Когда его били фашисты
в концлагере
и ухмылялись:
Попался...
он прятал одно
свои руки костлявые,
только бы не по пальцам.
Потом его вызвал
к себе вертухай
фашистик розовый,
чистый:
Дадим инструмент...
для начальства сыграй...
а он процедил:
Разучился....
И он выступал с лопатой в руках
в изысканном обществе мусора,
но в пальцах его
в десяти тайниках
пряталась музыка,
музыка.
И ночью,
когда прорезался сквозь мглу
лунный крамольный краешек,
углём
он грубо чертил на полу
клавиши,
клавиши,
клавиши.
В ком-то урчала гнилая фасоль,
кто-то вышёптывал имя зазнобы,
а от неструганых
фа
и соль
в пальцы
вонзались
занозы.
И он играл до рассвета,
как мог,
срывался,
мучился,
пробовал,
хотя получить он
только и мог
букет из колючей проволоки.
Было не страшно ему,
что убьют,
в гибели нету позора,
было страшнее,
что слаб этюд,
особенно в части мажора,
И он, возвратившись,
не пил,
не рыдал,
Весь, как сплошное
оттуда,
он от холстины
продрогший рояль,
словно ребенка,
откутал.
И старец
со скрепками в бороде
владыка консерватории,
прослушав, спросил озадаченно:
Где
вы так хорошо подготовились?
...Играй, пианист!
Отплывает барак
ковчег твоей музыки Ноев,
но, криком крича,
проступает сквозь фрак
невидимый лагерный номер...

Девочка уходит, бабушка идет к фортепиано, играет.

Бабушка(сидя за инструментом, в пол-оборота к зрителю): Теперь уж изредка за инструмент сажусь, а до войны часами играла. Да и на фронте с музыкой не расставалась. Куда ж без нее – без музыки-то? Бывало, после операции долгой, трудной, выйдешь на улицу, вдохнешь полной грудью, да как затянешь песню, что без конца и края, аж слезы из глаз. В госпитали-то артисты приезжали, а в землянке перед боем и медсестрички за артистов сойдут. С подружкой моей – Валечкой- уж сколько песен перепели мы для раненых, для хворых, для умирающих... Помню, как-то зимой затишье перед боем было, солдатики попросили нас концерт устроить. Уж мы расстарались! Когда перепели все, что знали, сами пошли частушки сочинять, да так бойко!

Бабушка идет к столу, садится, в это время появляются “частушечники” - учащиеся начальной школы, исполняют частушки “Валенки”

Валенки, да валенки,
Ой да не подшиты стареньки!
Нельзя валенки носить,
Не в чем к милому сходить!
Валенки да валенки
Не подшиты стареньки!

Был у фрицев четкий план
Захватить Советы.
Но поправки внес Иван
"Барбароссе" в сметы.
Валенки, валенки –
Шили на завалинке.

Гитлер хвастал, что Москву
К осени захватит.
Знал бы фюрер, что ему
Валенок не хватит.
Валенки, валенки –
Недочётик маленький!

Лютый холод под Москвой –
Это не игрушки.
Фриц в окопе чуть живой
Возле мёрзлой пушки.
Валенки, валенки –
Да не в теплой спаленке.

Трудно быстро разогнать
Русскую телегу.
И пришлось фашистов гнать
В холода, по снегу.
Валенки, валенки –
Подошли бы стареньки.

Как Москва была близка!
Аж, скрипели зубы.
Но незваные всегда
Гости нам не любы.
Валенки, валенки –
Поминайте маменьку!

Дети уходят за кулисы. Бабушка, надевая очки, словно припоминает.

Бабушка: Из того боя вернулось меньше трети наших бойцов. В роте у нас девушка была- Антонина Иваньшина. Хуже всех ей в этом бою досталось, хоть под пулями и не была.(склоняется над тетрадкой, записывает что-то)

Из-за кулис появляются ученики с книгами “Неопалимая купина”, читают, держа книги перед собой так, чтоб видно было обложку.

Ученик 1: Васька Середа, синеглазый полтавский парень, телохранитель, связной, адъютант, денщик, разведчик — все он, сержант Середа. Ах, какой был парень! Чуть с ума не сошла, когда немцы его на ничейной земле подбили: он из ночного поиска возвращался, ста метров не дополз. Ах, как кричала в беспамятстве: чудом роту в атаку не подняла, чтобы его вытащить. Комбат вовремя примчался:

Ученик 2: “Не жилец он, не жилец, опомнись, ротный! Ты же из-за одного умирающего десяток живых уложишь!”

Ученик 3: “Стонет! Не могу, комбат, не могу, стонет ведь, стонет!..”

Ученик 2:“Да помирает твой сержант, Иваньшина, потому и стонет. Старшина, уведи ее. Силой волоки в землянку, слышишь?..”

Ученик 1: Уволок ее старшина. Она кричала, билась, кусалась даже, кажется. Потом комбат вошел в землянку, приказал отпустить. Она полушубок сбросила, старшине кулаком в лицо и — к выходу.

Ученик 2:“Не ходи. Давай водки, старшина, царствие ему небесное, сержанту этому. Отмучился...”

Ученик 4: За что это всё, а? Ведь грудью машину ту остановили, голой грудью против танков. Кто “ура!” кричал, кто маму звал, кто плакал, кто матерился, но — ложились. Ложились перед фашистскими танками ряд за рядом, пока немцы в нашей крови не захлебнулись.

Ученик 2: Жить достойно — это еще полдела, потому что это естественно. Вот умереть достойно — это посложнее, это — полтора дела, сто пятьдесят процентов. И не на миру, где она красна, эта самая смерть, а наедине с нею, с глазу на глаз. С глазу на глаз две старухи: ты и твоя смерть.

(закрывают книги, к ним присоединяются одноклассники и все вместе исполняют песню “За того парня” Р. Рождественский, М. Фрадкин)

Бабушка: Сколько их – безымянных мальчишек лежат на просторах нашей страны? И не сосчитать... И за каждого сердце болит. Они, невольно повзрослевшие, не по годам серьезные, отдавали свои жизни, не поняв толком, в чем она – жизнь-то! Иногда, глядя на молодых бойцов, я думала, чем измеряют они свои жизни? Минутами ли, часами? Может, пулями и боями, в которых уцелели? Так и не знаю ответа по сей день. Знаю только, что в блокадном Ленинграде жизнь измеряли крошками хлеба. И каждой хлебной корке цена была – чья-то жизнь. А порой и жизнь всей семьи.

(Ученики читают выдержки из дневника Тани Савичевой. По одному ученики выходят из-за кулис, говорят свою реплику и скрываются за кулисами.)

Из дневника Тани Савичевой.

"Женя умерла 28 декабря в 12 часов утра 1941 г.

Бабушка умерла 25 января в 3часа дня 1942 г.

Лека умер 17 марта в 6 часов утра 1942 г.

Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи 1942 г.

Дядя Леша 10 мая в 4часа дня 1942 г.

Мама – 13 мая в 7 часа 30 минут утра 1942 г.

Савичевы умерли.

Умерли все.

Осталась одна Таня".

Звучат позывные новостей. Новость о снятии блокады Ленинграда. Под последние слова сводки выстраиваются ученики 5 класса и исполняют песню из ф-ма “Офицеры”

Бабушка: (встает, подходит к окну, смотрит вдаль, говорит задумчиво) За каждый сантиметр сражались, не щадя себя. И, отстояв высоту, деревню, город, так же не щадя себя, пели, танцевали, травили байки до утра. Потому что волю к жизни не сломить, не переубедить того, кто решил для себя - буду жить! Сколько историй было рассказано – и смешных и грустных... (поворачиваясь на зрителя) А вот вспоминается одна, светлая – как сама жизнь.

Бабушка возвращается к столу, снова садиться писать.

Бабушка: Ох, Катюша, Катенька...Катюши, Варечки, Машеньки – все в ряд перед лицом войны выстроились. Не страшно видеть вчерашних школьниц, работающих в медблоке, в перевязочной, в операционной. Страшно видеть их искалеченных в вагонах, уходящих в тыл. Страшно видеть имена девочек, девушек, женщин на гранитных обелисках. Ох как страшно. У Бориса Васильева в книге “ А зори здесь тихие” прочла фразу: “Что ответить, когда спросят: что ж это вы, мужики, мам наших от пуль защитить не могли!” А что ответить?.. Промолчать разве что...

Выходит ученица с книгой “А зори здесь тихие”. Читает по книге, держа её перед собой.

Ученица: Женька не расстраивалась. Она вообще никогда не расстраивалась. Она верила в себя и сейчас, уводя немцев от Осяниной, ни на мгновение не сомневалась, что все окончится благополучно.

И даже когда первая пуля ударила в бок, она просто удивилась. Ведь так глупо, так несуразно и неправдоподобно было умирать в девятнадцать лет.

А немцы ранили ее вслепую, сквозь листву, и она могла бы затаиться, переждать и, может быть, уйти. Но она стреляла, пока были патроны. Стреляла лежа, уже не пытаясь убегать, потому что вместе с кровью уходили и силы. И немцы добили ее в упор, а потом долго смотрели на ее гордое и прекрасное лицо...

А потом они спали. Отсыпались перед последним броском к железке. Только один не спал, в угол метнулся, к оружию, но Васков уловил этот прыжок и почти в упор всадил в немца пулю. Грохот ударил в низкий потолок, немца швырнуло в стену, а старшина забыл вдруг все немецкие слова и только ругался черными словами. Самыми черными, какие знал...

Нет, не крика они испугались, не гранаты, которой размахивал старшина. Просто подумать не могли, в мыслях представить даже, что один он, на много верст один-одинешенек. И повязали друг друга ремнями, аккуратно повязали, а последнего Федот Евграфыч лично связал и заплакал. Слезы текли по грязному, небритому лицу, он трясся в ознобе, и смеялся сквозь эти слезы, и кричал:

— Что, взяли?... Взяли, да?... Пять девчат, пять девочек было всего, всего пятеро!... А не прошли вы, никуда не прошли!

Бабушка продолжает писать, пока ученики уходят, звучит “Приказ от 3 июля, к танковым войскам”, под него же выходит 3 класс, строится. Приказ постепенно затихает. Ученики исполняют песню “Три танкиста” бр. Покрасс, Б. Ласкин

Бабушка: Эту песенку о трех танкистах любила и пехота и артиллерия. Всюду, в любом полку были свои друзья-не-разлей-вода. И когда в Белоруссии наш полк очутился, полюбопытствовала я о судьбе своей подруги – одноклассницы лейтенанта Григорьевой. Знала, что дорожка ее фронтовая в тех краях лежала. Не знала только, что и ей в этих краях лежать суждено.

Выходят ученики 8 класса и исполняют инсценировку песни “Полоцк” Ю. Визбора

Бабушка: (утирая слезу, стуча кулаком по столу): Но как ни вертелся крыса – фашист, как ни крутился, погнали мы врага- только пятки засверкали! Слова, которых с самого 41 года ждали, зазвучали майским днем по всему Союзу, эхом отдаваясь в каждом сердце!

Звучит сообщение Ю. Левитана о взятии Берлина.

Бабушка: Все плакали, смеялись, обнимались и знали – это конец войне, скоро домой, к уцелевшим, к выжившим, к спасшимся, к победителям...Домой...

Звучат позывные Информбюро, сообщение о капитуляции Германии. Бабушка встает, выходит на передний план, за ней строятся ученики 2 класса.

Бабушка:

И та, что сегодня прощается с милым,
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянёмся могилам,
Что нас покориться никто не заставит.
Что нас позабыть – НИЧТО не заставит.

Учащиеся 2 класса исполняют песню “Пусть всегда будет солнце!” Л. Ошанина, А. Островского.

Бабушка (возвращаясь к столу): Вот и книга моя подходит к концу. Последняя глава осталась. (вздыхает) Уж сколько лет прошло, а каждый раз в мае сердце замирает. От того, что есть безымянные могилы. От того, что неизвестна судьба сотен солдат. От того, что спустя больше полувека награды все еще ищут своих героев. (садится, снимает очки, закрывает лицо руками)