1. Происхождение образа Снегурочки. Языческие корни.
Снегурочка – наше чисто русское достояние, порождение великого и щедрого истинно русского духа. Образ Снегурочки является уникальным для русской культуры. В новогодней и рождественской мифологии остальных народов мира нет женских персонажей. Snow Maiden –так называют русскую Снегурочку заграницей. В японском фольклоре существует снежная женщина - Юки-Онна, но это другой типаж - демонический персонаж, олицетворяющий снежную бурю.
Жизнь Снегурочки окутана тайнами и легендами. Не очень понятно даже, откуда взялась эта юная спутница Деда Мороза. В русских народных сказках Снегурочка никак не связана с ним. По одним данным, ее родила Большая Ель. Девушка внезапно появилась из под пушистой еловой ветки, по другим-она дочь Весны Красны и Мороза, а возможно её вылепили из снега бездетные старики Иван да Марья. Вылепили себе на радость, да уберечь не смогли...
Снегурочка полюбилась многим и вскоре стала постоянной спутницей Деда Мороза. Только вот их родственные связи со временем претерпели некоторые изменения – из дочки она превратилась во внучку, но своего очарования не потеряла.
Описание образа Снегурочки, составленное на основе ее мифологических, исторических и литературных корней, дает представление о значимости темы для широкого круга людей разного возраста.
По вопросу о происхождении Снегурочки существуют 3 версии.
1. Образ дочери Мороза. Образ Снегурки известен по народной сказке о сделанной из снега и ожившей девочке. Эта снежная девочка летом идет с подружками в лес по ягоды и либо теряется в лесу (и в этом случае ее спасают звери, привезя ее на себе домой), либо тает, прыгая через костер (по всей видимости, купальский). Последний вариант более показателен и, скорее всего, является исходным. В нем нашел отражение миф о природных духах, погибающих при смене сезона (рожденное зимой из снега существо при наступлении лета тает, превращаясь в облачко). Здесь обнаруживается связь с календарным (купальским) обрядом прыганья через костер, который является инициационным (в этот момент девочка превращается в девушку). Снегурочка как сезонный (зимний) персонаж погибает с приходом лета…
Тщетно было бы искать в западной новогодней и рождественской мифологии ее аналоги. Ни Маланка (участвующая в Галиции, Подолии и Бессарабии 31 декабря в обрядовом действе), ни св. Катерина и св. Люция, в день их тезоименитств выступающие у некоторых европейских народов в роли дарительниц, ни итальянская Бефана, в ночь на Богоявление бросающая детям в башмачки подарки, ничем не напоминают русскую Снегурочку и ни одна из них не имеет мужского “напарника”. Женских персонажей, связанных с Новым годом и елкой, на Западе не существует…
2. Образ Костромы. Сказка о Снегурочке возникла из древнего славянского обряда похорон Костромы. Кострому хоронят по-разному. Соломенное чучело, изображающее девушку Кострому, или топят в реке, или сжигают, подобно Масленице на костре. Само слово Кострома имеет один корень со словом костер. Сожжение Костромы - это одновременно проводы зимы. Обряд призван обеспечить плодородие земель. Так же и Снегурочка дожила до весны и погибла на костре.
Вспомним о происхождении Снегурки. По многим вариантам сказки она, по сути, ожившая снежная баба. Это значит, что Снегурочка была одним из символов зимы/смерти, сила, враждебная людям и почти потусторонняя, связанная с загробным миром. Ведь Кострома тоже имеет два значения. Это, с одной стороны, аграрная богиня, чья смерть необходима для будущего урожая. С другой, Кострома - это еще и заложный покойник, то есть покойник, умерший неестественной смертью и опасный для живых. По представлению славян, человек, умерший не своей смертью, неожиданно или покончивший с собой, превращается в особый вид нечистой силы - заложного. Заложный покойник доживает положенный ему на земле срок после смерти и при этом всячески старается вредить людям, особенно своим родным и близким. Заложными становятся не только самоубийцы, но и некрещеные младенцы, дети, проклятые родителями, люди, умершие от пьянства.
Обряд похорон Костромы и похожая детская игра были зафиксированы фольклористами на приволжских землях вплоть до первой половины XX века. В некоторых вариантах обряда Кострома изображалась внезапно умершей. Как правило, умирала она, опившись вина на веселом пиру, то есть была заложной покойницей. В одной из обрядовых песен поется так: "Как Костромин-то отец стал гостей собирать, большой пир затевать, Кострома пошла плясать. Костромушка расплясалась, Костромушка разыгралась. Вина с маком нализалась. Вдруг Костромка повалилась. Костромушка померла". Слияние в образе Костромы и аграрной богини, и заложного покойника вовсе неудивительно. Ведь заложный покойник - это одна из разновидностей умершего предка. А почитание умерших предков и мнение, что они воплощение огромной силы доброй или злой, характерны для всех архаических мифов. Конечно, после принятия христианства, вытеснившего язычество на Руси, покойники стали рассматриваться исключительно как злые, дьявольские силы. О пантеоне славянских богов известно крайне немного. И поэтому сложно сказать, какое место занимала в нем Кострома. Судя по сохранившимся до недавнего времени играм с элементами древних ритуальных действий, Кострома могла быть олицетворением злых, враждебных человеку сил. Отсюда ее роль заложного покойника. Но может быть и иначе. Поскольку Кострому сжигали или топили во имя грядущего плодородия и урожая, она вполне могла принадлежать к числу умирающих и возрождающихся добрых божеств. Культы таких богов существовали во всем мире. Вспомним хотя бы египетского Осириса. Как бы то ни было, Кострома была явно могущественным существом. Но могущество ее постепенно забывалось. Сама она со временем превратилась из грозной богини в нежную Снегурочку. А ее торжественное сожжение стало случайным прыжком через костер. Сейчас обрядовое значение всей этой истории забыто. Из древнего аграрного мифа выросла печальная романтическая сказка.
Существует и другая интерпретация Костромы, которая также относит ее к заложным покойникам, но дает иную историю образа.
Кострома - дочь Купальницы и Симаргла, сестра Купалы. Однажды, когда Кострома и Купала были еще маленькими, то побежали они в чисто полюшко слушать птицу смерти Сирина, и там случилось несчастье. Птица Сирин унесла Купалу в Темное царство. Прошло много лет, и вот Кострома (сестра) гуляла по берегу реки и сплела венок. Ветром венок сорвало с головы и унесло в воду, там его подобрал Купала. Купала и Кострома полюбили друг друга и поженились, не зная о своем родстве, а когда узнали - решили утопиться. Кострома стала русалкой или мавкой.
Образ Костромы связан с празднованием "Зеленых святок" - проводов весны и встречи лета, обрядами, иногда принимающих форму похорон.
Кострому могла изображать молодая женщина, закутанная в белые простыни, с дубовой веткой в руках, идущая в сопровождении хоровода. При ритуальных похоронах Костромы её воплощает соломенное чучело. Чучело хоронят (сжигают, разрывают на части) с обрядовым оплакиванием и смехом, но Кострома воскресает. Ритуал призван был обеспечить плодородие.
3. Символ застывших вод. Версия Жарниковой С.: Поскольку образ Деда Мороза берет начало в древнем мифологическом Варуне - боге ночного неба и вод, то и исток образа Снегурочки, постоянно сопровождающей Деда Мороза, надо искать рядом с Варуной. Судя по всему, это мифологизированный образ зимнего состояния вод священной реки арьев Двины (Ардви древних иранцев). Таким образом, Снегурочка - воплощение застывших вод вообще и вод Северной Двины в частности. Она одета только в белые одежды. Никакой иной цвет в традиционной символике не допускается. Орнамент выполняется только серебряными нитями. Головной убор - восьмилучевой венец, шитый серебром и жемчугом.
2. Образ Снегурочки в русском изобразительном искусстве
Образ Снегурочки привлекал многих художников, и каждый находил в этом образе свои неповторимые черты. Многие современники Островского не приняли пьесу, упрекая его за “отход от социальных проблем”. Но были и противоположные мнения. Сказка чрезвычайно понравилась И.С. Тургеневу и А.И. Гончарову. Неравнодушным к ней оказался и русский предприниматель и меценат Савва Мамонтов, который поставил спектакль по пьесе на домашней сцене в Абрамцево, а затем, в 1885 г., и оперу в своей “Частной русской опере”. Эскизы костюмов и декораций к спектаклю, а затем и к опере были выполнены В. М. Васнецовым в содружестве с И.И. Левинтаном и К.А. Коровиным.
В своих воспоминаниях Коровин пишет, как после встречи с Островским В. М. Васнецов говорил: “Правду, правду сказал он - никто не поймет. Тяжело, печально, вот оно что, люди живут-то другим. Это искусство не нужно. А эта поэма “Снегурочка” - лучшее, что есть. Молитва русская и мудрость, мудрость пророка…”.
В процессе создания декораций сказочных царских палат, Васнецов использовал архитектурные детали древнерусского зодчества, мотивы русских народных вышивок, резьбы и росписи по дереву. Декорации, создававшиеся в процессе общей подготовки спектакля, определяли многие мизансцены и давали художественное решение целых картин. Также как и эскизы костюмов намечали будущие образы спектакля. Основой для всех костюмов послужил белый домотканый холст, в сочетании с которым разнообразные цветовые решения орнаментов создавали выразительные характеристики персонажей и яркий декоративный эффект. Впервые именно Васнецов изобразил Снегурочку в сарафане и с обручем на голове. Художник с наслаждением вникал в подробности самого мелкого узора на девичьем сарафане и самостоятельно, безо всяких технических помощников расписывал огромные полотнища декораций, изображая картины заповедного леса или царского дворца. Много лет спустя восхищённые искусствоведы скажут, что именно Васнецов именно в оформлении “Снегурочки” оказался первым русским художником, который на театральных подмостках стал равноправным соавтором спектакля, собственно говоря - первым настоящим театральным художником.
Васнецов, следуя за автором, создал изумительную галерею древнего русского народа, во всем его чудесном и красивом облике. Спустя полвека, художник Грабарь скажет: “Рисунки к “Снегурочке”, находящиеся в Третьяковской галерее, в смысле проникновенности и чутья русского духа, не превзойдены до сих пор, несмотря на то, что целых полстолетия отделяет их от наших дней”. Почти через двадцать лет Васнецов написал портрет Снегурочки, запечатлев ее на опушке леса. Шубка у Снегурочки на картине цельнокроеная, слегка расклешенная, восходящая к модному в конце XIX века силуэту “принцессы”. Парча на шубке расшита удивительным образом. Казалось бы, здесь уместны снежинки, а Васнецов нарисовал землянички. Александр Бенуа сказал, что именно в этой картине художнику удалось открыть “закон древнерусской красоты”. Другой современник оказался ещё более категоричен: “Нет другого художника для Снегурочки, кроме Васнецова”. Это заявление можно оспорить.
На переломе XIX и XX столетий, постановка “Снегурочки” - и оперы, и драматического спектакля являлись событием значимым. Словно соревнуясь друг с другом, многие серьезные художники, искали свой облик уже полюбившегося всем образа. Композитор Н.А. Римский-Корсаков написал много опер на сказочные сюжеты, но “Снегурочку” считал самой удачной. А лучшей исполнительницей этой оперной партии признавал Надежду Ивановну Забелу – Врубель. Римский – Корсаков писал ее мужу –художнику Михаилу Врубелю: “Так спетой Снегурочки, как Надежда Ивановна, я раньше не слыхивал”. Супруги Врубели были бесконечно преданы друг другу, и со дня свадьбы Надежда Забела ни разу не обратилась к другому театральному художнику для создания своих сценических образов. А Врубель писал её неустанно, превращая то в скромную модель для реалистического портрета, то в Царевну-Лебедь. Его эскизы костюмов к опере Римского-Корсакова — это тоже портреты жены. Обаяние оперы и самой сказки было так велико, что на оформлении спектакля Врубель не остановился. Он создал целую серию скульптур в технике майолики. Есть там и Мизгирь, и Лель. А царь Берендей, по мнению многих специалистов, это просто стилизованный портрет Римского-Корсакова, с которым Врубель дружил и которого безмерно уважал.
Художник Николай Рерих полюбил “Снегурочку” ещё в юности. В миропонимании у Рериха и Римского-Корсакова было много общего: они оба находили истинные ценности в природе, русской старине, в истории, в фольклоре. "Снегурочка" как и все творчество, Римского-Корсакова мне близка", - признавался Рерих. Четыре раза (в 1908, 1912, 1919 и 1921 годах) обращался Николай Рерих к оформлению "Снегурочки" для оперной и драматической сцены. Спектакли получили осуществление в театрах Санкт-Петербурга, Лондона и Чикаго. Облик Снегурочки менялся, но каждый раз она была по-новому прекрасна. Первой, пусть и не получившей воплощения постановкой стала работа Рериха над оперой Римского-Корсакова для театра парижской Opera Comique. В 1920 году Рерих принимает предложение оформить оперу "Снегурочка" для чикагского театра Opera Compani. Художником были созданы десятки эскизов и рисунков к этой постановке. Предыдущие сценические версии 1908 и 1912 годов переносили зрителей в сказочный мир языческой Руси. Работы же 1921 года отличались совершенно новым, в чем-то неожиданным подходом к драматургическому материалу и иной характеристикой персонажей.
В новой трактовке "Снегурочки" смешались "все элементы влияний на Россию": Византия (царь Берендей и его придворный быт), Восток (торговый гость Мизгирь и Весна, прилетающая из теплых стран), Север (Мороз, Снегурочка, лешие). Много общего нашел художник у легендарного пастуха Леля и индусского Кришны. "Вне излишней историчности, вне надуманности "Снегурочка" являет столько настоящего смысла России, что все элементы ее становятся уже в пределы легенды общечеловеческой и понятной каждому сердцу", -пояснял Рерих свою трактовку. Именно поэтому столь разнообразен и внешний вид персонажей оперы. Эскиз "Берендей и Снегурочка" стилизован автором под древнерусскую икону. В работах "Лель и Снегурочка" и "Купава" создан вполне определенный азиатский этнический тип.
Оформление оперы имело такой успех у американской публики, что линии и орнаменты костюмов по рисункам Рериха были введены в бытовую моду текущего сезона. Рерих вспоминал, как в "Чикаго во время постановки "Снегурочки" мастерские Маршала Фильда произвели интересный опыт, построив современные костюмы на орнаментах доисторических славянских одеяний". "Поучительно было видеть, - отмечал художник, - насколько многие современные формы естественно слились с древнейшими орнаментами".
В настоящее время театральные декорации художника К.А. Коровина в большинстве своем уже утрачены. Большая часть сохранившихся коровинских работ находится в Санкт-Петербурге в академическом Малом театре оперы и балета. Четыре оперы, идущие в театре сейчас, связаны с именем Коровина. Это “Снегурочка” и “Майская ночь” Н.А. Римского-Корсакова, “Богема” и “Чио-Чио-Сан” Дж. Пуччини.
В 1910 году у руководства императорских театров возник вопрос о возобновлении “Снегурочки”, которая не была в репертуаре уже несколько лет. Сначала оформление оперы было поручено Д.С. Стеллецкому - художнику, страстно влюбленному в Древнюю Русь. Однако его эскизы, выдержанные в традициях иконописи, вовсе не подходили к “Снегурочке” Островского - Римского-Корсакова. После долгих пререканий с отстаивавшим свой замысел Стеллецким заказ был передан Константину Коровину. Тогда же было решено возобновлять оперу не в Петербурге, а в московском Большом театре. К сожалению, весной 1914 года во время пожара сгорели почти все декорации. В апреле 1915 года Коровин вместе со своими помощниками Г.И. Головым и Н.А. Клодтом приступил к возобновлению оформления “Снегурочки”. Но лишь костюмы были оставлены без изменений, эскизы же декораций художники, по-видимому, переработали основательно. С этих оригиналов в 1916 году были сделаны декорации и костюмы для Мариинского театра, а затем переданы в Малый оперный театр.
Годы, прошедшие со времени постановки оперы, конечно, наложили печать на ее оформление. Однако постарел главным образом лишь сам декорационный холст и особенно скомбинированные с ним хрупкие сетки. Живопись же, краски, как и в станковых работах Коровина, и сейчас поражают удивительной свежестью. Несмотря на длительную эксплуатацию декораций, на них нет ни кракелюр, ни осыпей. Реставраторы театра неоднократно меняли декорационные сетки, порванные места на полотнищах подклеивались с тыльной стороны, живопись же вся осталась нетронутой. Огромную роль в сохранении коровинской театральной живописи играло, конечно, и совершенное знание Коровиным технологии живописи.
Оформлением спектакля занимались и другие художники. Например, талантливый бытописатель, мастер психологического портрета, автор книжных иллюстраций и театральный декоратор Б.М. Кустодиев. В 1911 году Кустодиев впервые начал работать в театре. Работа над созданием декораций захватила художника. С особой яркостью дарование Кустодиева – декоратора проявилось в оформлении пьес А.Н. Островского: “Свои люди – сочтемся”, "Волки и овцы", "Гроза" и других. Он демонстрировал глубокое проникновение в суть авторского замысла. Декорации Кустодиев писал легко и быстро.
Можно сказать, что все творчество Кустодиева - это поэтические картины на темы народной жизни, в которых художнику удалось передать неиссякаемую силу и красоту русской души. "Не знаю, - писал Кустодиев, - удалось ли мне сделать и выразить в моих вещах то, что я хотел, любовь к жизни, радость и бодрость, любовь к своему русскому - это было всегда единственным "сюжетом" моих картин..." В полной мере эти слова художника можно отнести и к его работе над декорациями и костюмами для спектакля по пьесе Островского “Снегурочка”. Образ Снегурочки запечатлели в своем творчестве и многие другие художники: В. Перов, В. Нестеров, И. Глазунов, А. Шабалин.
3. Русская народная сказка “Снегурочка” в творчестве художников-иллюстраторов
Еще в годы обучения в Высшем художественном училище при Императорской Академии художеств начал формироваться самобытный стиль русского художника, книжного иллюстратора и театрального оформителя И.Я. Билибина. Им была разработана целая система графических приемов, позволяющих объединять иллюстрации и оформление книги в одном стиле. Все творчество художника было посвящено русской сказочной теме. Для этого ему пришлось серьезно подготовиться.
Билибин много ездил по России, особенно по Северу, с интересом изучая русское народное и декоративное искусство. По заданию этнографического отдела Русского музея в самом начале двадцатого века художник посетил Вологодскую, Архангельскую, Олонецкую и Тверскую губернии. А в 1904 году Кижи, которые именовал “преддверием тридевятого царства”. В поездках по глухим провинциям предметом изучения Билибина стали: русская архитектура, народный орнамент, крестьянская вышивка, кружево, узоры, старинная деревянная резьба, лубочные картинки. Он собирал произведения народного творчества и фотографировал памятники деревянного зодчества. Собранные материалы стали основой для нескольких статей, а привезенные фотографии вошли в книгу И. Грабаря “История русского искусства”.
Патриархальный крестьянский быт, предметы утвари, будто бы сохранившиеся со времен древней Руси, дали Билибину богатейший материал для раздумий и для дальнейшего использования в художественной практике. Новый художественный стиль — стиль русской старины не только обогатил искусство яркими образами, но и способствовал развитию театральной декорации и книжной графики.
Иллюстрациями Билибина оформлены такие русские сказки как, "Сестрица Аленушка и братец Иванушка", "Царевна-лягушка", "Василиса Прекрасная", "Марья Моревна", "Перышко Финиста - Ясна Сокола", "Белая уточка”. А также сказки А. С. Пушкина - "Сказка о царе Салтане", "Сказка о золотом петушке", "Сказка о рыбаке и рыбке" и многие другие. В 1904 Пражский национальный театр заказал Билибину, эскизы декораций к опере Н.Римского-Корсакова “Снегурочка”. Билибин оказался едва ли не первым русским художником, который занялся оформлением декораций для зарубежной сцены. Сказочные темы опер Римского-Корсакова были очень близки художнику. В театральных эскизах к опере “Снегурочка” яркий талант Билибина и его самобытный стиль проявились в полной мере.
Художник Борис Васильевич Зворыкин - один из ярчайших представителей русской традиции иллюстрирования книг. Однако до недавнего времени его имя было известно лишь специалистам-книжникам и коллекционерам, преимущественно западным. Книги, изданные при жизни художника, заграницей давно разобраны на отдельные полосные иллюстрации и продаются в виде эстампов. Так сложилось, что свою творческую жизнь Зворыкину пришлось прожить в тени более знаменитого современника - Ивана Билибина, несправедливо получив ярлык билибинского подражателя. Подражания не было. Просто оба мастера, вдохновленные общими идеалами, шли параллельно. “Русская тема” увлекла Зворыкина еще в юности. Стержнем, на котором потом строилась творческая судьба художника стали: любовь к русской старине, русской истории, легендам и фольклору, декоративно-прикладному искусству, иконописи и деревянному зодчеству, древней каллиграфии, орнаментике и книжной миниатюре.
После революции 1917 года Зворыкин эмигрировал во Францию. В эмиграции судьба благоволила художнику. Ему не пришлось отступать от излюбленной тематики и эстетических идеалов. Благодаря триумфу дягилевских сезонов, “русская тема” была хорошо знакома и популярна у парижской публики. В парижских издательствах одна за другой вышли оформленные Зворыкиным книги: "Москва и деревня в гравюрах и литографиях" Г. К. Лукомского, "Исповедь" М. А. Бакунина, "Золотой петушок" и другие сказки" А. С. Пушкина, пушкинский "Борис Годунов"... Особняком в этом списке стоит книга “Жар-птица. Русские сказки”. Она была создана Борисом Зворыкиным самостоятельно от начала до конца. Он перевёл на французский язык четыре русские сказки. А сказку “Снегурочка”, опираясь на текст русской народной сказки и сказки в стихах Островского, переписал своими словами. Записал каллиграфическим почерком, нарисовал иллюстрации и оформил в кожаный переплёт с узорным тиснением. Эту во всех отношениях уникальную книгу он преподнёс директору издательства "Пьяцца" Луи Фрикотелю, своему новому работодателю. Так в Париже - царстве серого неба и мансардных крыш - родилась русская "Жар-птица", воплотившая в себе всё, что так любил художник в прежней жизни и о чём тосковал вдали от родины. Однако увидеть "Жар-птицу" изданной художнику не довелось. Книга вышла в свет через тридцать шесть лет после его смерти. И не в Париже, а в Нью-Йорке. Издание осуществила вдова американского президента Жаклин Онассис-Кеннеди, почитательница творчества Бориса Зворыкина. Случилось это в 1978 году - в разгар холодной войны между США и СССР.
4. Современный образ Снегурочки
Свой современный вид образ Снегурочки получил в 1935 году в Советском Союзе, после официального разрешения празднования Нового года. В книгах по организации новогодних ёлок этого периода Снегурочка выступает наравне с Дедом Морозом, как его внучка, помощник и посредник в общении между ним и детьми.
В начале 1937 года Дед Мороз и Снегурочка впервые явились вместе на праздник ёлки в Московский Дом Союзов. Любопытно, что на ранних советских изображениях Снегурочка чаще изображена маленькой девочкой, в виде девушки ее стали представлять позднее. Почему – до сих пор неизвестно.
В военный период о Снегурочке вновь забыли. В качестве обязательной постоянной спутницы Деда Мороза она возродилась лишь в начале 1950-х благодаря усилиям детских классиков Льва Кассиля и Сергея Михалкова, которые писали сценарии для кремлевских елок.
Для фильма “Снегурочка” (1968) у реки Мера была построена целая “деревня берендеев”. Выбор места был неслучаен: в этих краях, в Щелыково, Островский писал свою пьесу. После завершения съёмок деревянные декорации были перенесены под Кострому, где возник парк “Берендеевка”. Кроме этого, в Костроме теперь есть “Терем Снегурочки”, в котором та круглый год принимает гостей.
В 2009 году впервые официально отмечался день рождения Снегурочки, которым решили считать ночь с 4-го на 5-е апреля. Это не соответствует сюжету сказки, в которой Снегурочка рождается зимой. Однако, по объяснениям организаторов, “у Снегурочки отец — Дед Мороз, а мать — Весна, и поэтому у неё день рождения весной”. В 2010 году на день рождения внучки прибыл сам Дед Мороз из своей резиденции в Великом Устюге, официально подтвердив статус Костромы как основной резиденции своей спутницы и помощницы.