Задачи:
- способствовать формированию представления учащихся о гражданском долге, мужестве, героизме; вызвать чувство восхищения и гордости подвигам, совершенными людьми в годы войны;
- приблизить героику грозных лет войны, установить связь с прошлым, примеры, которого воспитывают чувство гражданского долга и ответственности;
- развивать творческие способности детей;
Оборудование:
- компьютер, диапроектор
- фонограммы,
- Презентация
... Хатыни звон – не прощальный звон,
не смиренный звон, а набатный звон.
Микола Нагнибеда
В зале звучит музыка «Воспоминание» М.Таривердиева из кинофильма «Семнадцать мгновений весны». На сцене четверо ведущих.
Ведущий 1:
Слышали вы в Хатыни
Траурный перезвон?
Кровь от ужаса стынет,
Только раздастся он.
Кажется, ты в пустыне,
Выжжено все дотла –
В той, военной Хатыни
Плачут колокола.
Ведущий 2:
| Хатынь! Хатынь! Хатынь! Я слышу, Как набатом боль стучится. Мороз по коже. Стой! Замри! Застынь! И как же это все могло случиться?! Живыми уходили в мир иной... Людей безвинных жгли с домами вместе. И объяснить все это лишь войной Я не могу, когда стою на месте, |
Где каждый сантиметр земли вопит От горя и от боли нестерпимой,– Он кровью человеческой полит... Кто будет там не проходите мимо! Постойте, скорбно голову склонив, Послушайте, как ветер плачет... Стонет! В краю лесов и плодородных нив Колокола звонят... Их эхо стонет В высоком поднебесье. Стой! Застынь! Перед тобой – ХАТЫНЬ! |
Ведущий 3: Скорбная тишина. Она годами хранит и гул яростного огня, и надрывный плач детей, и отчаянный крик матерей, и гневные проклятия замученных, и захлеб автоматов, и стоны умирающих от пуль.
Ведущий 4: Как суровое напоминание потомкам, хранит Хатынь печаль и тоску погибших. «Люди, берегите жизнь, заслоните солнце от свинцовых туч, голубое небо от гари страшных пожарищ, и никогда больше не допустите такого!»
Приглушенный удар колокола, ему вторит
второй, третий...
На фоне музыки П.И.Чайковского (Первый
концерт для фортепиано с оркестром. 1-я часть.)
Ведущий 1: Слушайте, люди! К вашим сердцам обращаются колокола Хатыни. С гневом и болью рассказывают они о трагедии этой деревни. (На сцену, сменяя первых ведущих, выходят четыре ученика)
1-й. Хатынь – это суровая народная память. Хатынь – это бронза, камень, безмерная людская скорбь...
2-й. Название этой белорусской деревни значилось когда-то только на картах-десятиверстках и, кроме жителей соседних селений, мало кому было известно.
3-й. Но само слово «Хатынь» стучит пеплом в сердцах миллионов людней, Хатынь стала в ряд главных обвинителей фашизма и войны.
4-й. (На фоне песни А.В.Александрова и
В.И.Лебедева-Кумача «Вставай, страна огромная»).
Орудийные залпы, надсадный рев бомбовозов,
пронзительные пулеметные очереди взорвали
утреннюю тишину 22 июня 1941 года. В первые же минуты
война прямой наводкой ударила по белорусским
городам и деревням, пороховым дымом и копотью
пожарищ окутала голубизну озер и нежный изумруд
рощ.
1-й. Три года длились черные дни оккупации Белоруссии. 440 тысяч народных мстителей вместе с подпольщиками боролись с лютым врагом.
4-й.
| Идут ребята, мужики Детишки, бабы, старики, Идут подростки и девчата, Горят их хаты, Горит земля, Леса с травой, Огонь гуляет круговой, |
Поля пылают. Боже мой! Огонь, как мост, встает до звезд! Звонят, звонят колокола. (Перезвон колоколов) Тревога землю обняла... И от села и до села Встает народ. (Музыка смолкает) |
1-й. (Перезвон колоколов) Все
человечество слышит колокольный звон Хатыни! (Звучит
музыка И.Крутого «Я скучаю по тебе, даже когда
сплю». На музыкальном фоне ведущий продолжает.)
Трагедия произошла 22 марта 1943 года. Специальный
отряд карателей окружил деревню, что стояла в
низине между песчаных холмов, в окружении
задумчивого бора.
2-й. Из хат выгнали всех детей, стариков и женщин, они еще ничего не знали. Но им уже был вынесен смертный приговор.
1-й. Ни один из взрослых жителей Хатыни не смог остаться незамеченным. Только троим детям – Володе Яскевичу, его сестре Соне и Саше Желобковичу – удалось скрыться от гитлеровцев.
2-й. Их согнали в сарай, обложили соломой и подожгли. Огромное зловещее пламя взметнулось в небо. В дыму задыхались и плакали дети. Тех, кто пытался вырваться из огня, каратели расстреливали из автоматов.
3-й. 19-летняя Вера Яскевич несла на руках 7–недельного сына Толика. Бессловесный, он не мог спросить, куда мама идет, куда несет его, он не видел, что мать словно окаменела, не видел ужаса в ее глазах.
4-й. А ей казалось, что сынок все понимает, что он тоже чует неминучую беду, потому так прижался к ее груди, притаился под платком.
1-й.
| Ах, горюшко, горе, сыночек родной! – Сухими губами шептала, – А может, не станут они над тобой Глумиться? Ты прожил так мало! Не видел, как вишня весенней порой, Как груша в саду зацветала; Не слышал, как трубно кричат журавли, Как годы пророчит кукушка, Не знаешь ты запахов талой земли |
И теплой коры на опушке; Ни разу еще не промчался верхом За ветром вдогонку в ночное, Не ел, согреваясь под осень костром, Печеной картошки с золою. Ну хоть бы одни истоптал сапоги, Прочел бы хоть первую книжку... Ты слышишь, наш татка, приди, помоги! Спаси не меня – так сынишку. |
2-й. Нет! Никто не смог спасти маленького и еще семьдесят пять таких, как он.
1-й. В этот же день в эту жуткую братскую могилу легло еще 149 человек.
(Выходят еще четыре чтеца)
1-й. Две девочки из семей Климовичей и Федоровичей спаслись и доползли по серому весеннему снегу к лесу. Обожженных, еле живых их подобрали жители деревни Хворостени. Однако и здесь повторилась трагедия Хатыни и обе девушки погибли.
2-й. Головорезы фашистского палача Дирлевангера, свирепствовавшие в Белоруссии, сожгли и эту деревню вместе с людьми, а детей побросали в колодец.
1-й. Лишь двое детей, из находившихся
в сарае, остались живы — семилетний Виктор
Желобкович и двенадцатилетний Антон
Барановский. Когда в горящей одежде,
охваченные ужасом люди выбегали из горящего
сарая, вместе с другими жителями деревни
выбежала Анна Желобкович. Она крепко держала
за руку семилетнего сына Витю. Смертельно
раненая женщина, падая, прикрыла сына собой.
Раненый в руку ребенок пролежал под трупом
матери до ухода фашистов из деревни. Антон
Барановский был ранен в ногу разрывной пулей.
Гитлеровцы приняли его за мертвого.
Обгоревших, израненных детей подобрали
и выходили жители соседних деревень. После
войны дети воспитывались в детском доме г.п.
Плещеницы.
4-й. Будучи взрослым Александр Петрович Желобкович вместе с женой, сыном и дочкой часто приходили на место былой своей хаты...
На фоне медленной музыки И.С.Бах. Прелюдия соль минор)
2-й.
| В душе не надеясь уже на совет, Спросил у нахмуренных сосен: Где мать и отец мои? Живы иль нет? Что стало с сестричкою Зосей? Провыл, потревожил вечернюю стынь В урочище волк одинокий. И тихо а лесу. |
Так молчала Хатынь... Свети ему, месяц высокий. Средь бора дорогу ему укажи, Которой он хаживал прежде, Мальчишка шагает Мальчишка бежит Навстречу последней надежде. |
(Музыка смолкает)
3-й. Восьмилетняя Лена Яскевич, заметив карателей на улице, через окно выскочила во двор. Она бежала в лес, чтобы предупредить отца. Вот уже и лес рядом. И тут-то ее заметили фашисты. Они стали стрелять в девочку. А она, проворная, то за кустиком скроется, то в борозду упадет – никак в нее не попасть.
4-й. «Это чертенок какой-то, а не девчонка! Пули догнать не могут!» – бесились фашисты. Тогда один долговязый бросился вдогонку. Догнал, выстрелил.
3-й. И произошло это на глазах отца. Сперва он стоял, онемев, потом бросился к своей дочурке.
1-й. «Ленка, Лена, родименькая, не умирай!» Склонился, взял ее на руки, прижал, окровавленную, к груди. Она уже не дышала, а он все твердил: « Лена, доченька, не умирай!..»
3-й. Умерла Лена у него на руках. Он положил ее возле куста ракиты, а сам с топором ринулся на фашистов.
4-й. Они, тренированные профессиональные убийцы, скрутили Ивана Яскевича и поволокли к овину. А в овине – полно людей: мужчин, женщин, стариков, грудных детей и подростков.
(Ведущие и чтецы уходят. Выходят три ученика)
1-й. А из взрослых жителей Хатыни остался один. Из мертвых воскрес он в тот жуткий день. Он часто приходил на пепелище. Сняв шапку, медленными шагами шел он к месту своего бывшего подворья, туда, где играли когда-то его дети, где была его хата и калитка, что выпустила родную семью в последний путь, подходил он и молча стоял, печально склонив голову.
2-й. Иосиф Иосифович Каминский чудом выкарабкался в то мартовское утро из под обломков пылающего сарая к умирающему, прошитому пулями сыну и услышал его предсмертные слова. Потеряв сознание, он уже не видел и не мог увидеть как догорал овин, как догорали в том овине дети, догорали их отцы и матери, деды и бабушки. Догорала жизнь Хатыни...
1-й. Вот какой след оставили после себя фашистские каратели.
2-й.
| Скорбите, Белорусские братья! Хатынь к вам взывает сквозь время, Застывшая память из бронзы, И слезы окропившие землю. Фашистов орда беспощадная, Безжалостно, дома поджигавшая Хатыни жителей согнанных, В огне, умирающих с муками. Ни милости, ни сострадания Лишь смех, из под касок дьявольский. Куда же ты смотришь Господи? За что эти муки адские? За что ты позволил иродам, Забить до смерти, родившую? |
И вилами, заколоть ее, Родившееся дитя! Загнали изверги силою, Задвинули засовы тяжелые, И жгли деревни Минские. Уничтожая непокорившихся Спаслись трое из пекла лишь, Чтоб правду рассказать страшную, Чтоб правду поведать суровую О том, как земляки погибали их. Из бронзы, изваяния Заставят помнить о страданиях, Как Мать детей спасавшая – Сама горела заживо… |
3-й. Люди погибли, но не покорились... Деревушка Хатынь... В чем же вина твоя, что оккупанты за тысячу километров пришли, чтобы полонить тебя, разграбить и сжечь вместе с людьми?
(Звучит музыка И.С.Баха. Прелюдия ми минор)
1-й. Хатынская улица... Никогда ее не огласит смех детворы, никогда не зацветут подсолнухи и мальвы.
2-й. На этих двориках никто не посадит, никто не вырастит сада.
3-й. На этой лавочке никто не присядет на вечерней зорьке, не прижмет к груди любимую, не погладит по головке сына или дочку.
1-й. В этой деревне никогда не будет ни свадьбы, ни родин, не будут играть гармошки, скрипки, цимбалы, не послышатся песни.
2-й. В этом колодце никто никогда не зачерпнет воды, не утолит жажду в знойный день...
1-й. Хатынь – памятник всем 296 деревням, уничтоженным фашистами на территории Белоруссии. В каждом бетонном дворе – колокол.
| Примолкнет звон у бывшей хаты крайней, Но над другой плитой откликнется печально. И вдруг призывом этот звук Пройдет до дрожи в теле: «Не забывайте наших мук, |
Мы жить, мы жить хотели!» Так день и ночь печаль и гнев Блуждают по долине, Над скорбным звоном в вышине Лишь отзвук журавлиный. |
2-й. Колокола звонят, звонят... (Музыкальная
пауза. Песня «Хатынь» в исполнении группы
Песняры)
Хатыни звон – не прощальный звон, не смиренный
звон, а набатный звон. Об этом говорит, об этом
кричит «Кладбище деревень» Хатыни. Там горит
вечный огонь – символ неугасимой жизни, символ
любви к Родине.
| Над Хатынью колокольный звон. Тихий перезвон, как слёз паденье. Будто чей-то плач, иль чей-то стон. Как ужасный сон, как наважденье. Над Хатынью звон и тишина. Трубы вместо изб. И воздух стылый. Длинная бетонная стена – Монумент над братскою могилой. Вдоль Хатыни – каменный плетень. Средь Хатыни – мраморная крыша. |
Здесь стоял сарай. И по сей день будто крик детей горящих слышен. Нет Хатыни. Всё – сплошной погост. Только вместо церкви с образами здесь – кузнец Каминский во весь рост с каменно застывшими глазами... Над Хатынью звон колоколов. Тихий перезвон, как стон берёзы... Помолчи, наш гид... Не надо слов... Что слова, коль подступают слёзы... |
3-й. А те три березки? Почему их именно три глядят на Вечный огонь? Да потому, что каждый четвертый житель Белоруссии погиб, сгорел в адском пламени войны.
2-й. Три березки – тоже символ. Три березки – глубокий след, жгучее напоминание о войне.
1-й.
| У Хатыни, где камни поседели от горя, Срубы хат домовинами братскими стали. Где смерч огненный выпил всю воду в колодцах, Где из аистников аисты безвозвратно В теплый край улетели, – Три березы шумят под ветрами, дождями, Три березы четвертую вспоминают. Какой стройной была она, Неугомонной щебетуньей весной, Веселухой, певуньей, Как она партизан прикрывала и грела, |
Как поила их соком, провожала в походы, Как порой заслоняла их от пуль беспощадных... Три березы шумят над годами, над жизнью, Три березы четвертую вспоминают. Если встать бы могла она из пепелища, Поглядеть на родные земные просторы И порадоваться снова мирному небу, Услыхать, как звенят жаворонки над житом, И обнять свои листья росою обильной!.. Три березы шумят под зарею румяной, Три березы четвертую вспоминают. |
2-й. Немалые свидетели, наши пущи и боры, наши перелески и холмы слагают и сейчас шумом то возвышенные баллады, то былинные сказания о легендарных подвигах белорусских партизан, жить которым вечно. (На экране березовая роща) прислушайтесь к шуму дубов и берез, к шепоту сосен и елей возле былой деревни Хатынь...
3-й. Погибла Хатынь! Но на том месте, где она была, раскинулся величественный мемориальный комплекс –в память сотен белорусских деревень, уничтоженных немецко-фашистскими оккупантами. (Фотографии мемориального комплекса)
1-й. В центре возвышается бронзовая скульптура Непокоренного Человека – человека, вынесшего на своих плечах все тяготы войны, вставшего живым из огня. Боль и гнев, скорбь и месть выражены на лице его. А руки, натруженные крестьянские руки, горестно и бережно держат замученного ребенка. И, кажется, бронзовые уста Непокоренного говорят: «Будь проклят, фашизм!»
2-й. Справа от скульптуры увековечено
место сожжения хатынцев. Черные гранитные плиты
символизируют обрушившуюся крышу сарая, образно,
языком пластика, рассказывают о разыгравшейся
здесь трагедии, Сколы в центре как бы
подчеркивают ее кульминацию.
Клинообразная дорога из белого мрамора
символизирует последний путь жителей Хатыни
обрывается у крыши-плиты.
Прислушайтесь, люди!
Сердцем прислушайтесь!..
И вы услышите тяжелый топот кованых сапог и
глухие стоны.
Это стонет сама земля, принявшая муки, кровь и
смерть женщин, стариков, детей.Они навсегда
слились с многострадальной землей Хатыни.
1-й. Варвары и есть варвары. Они способны сжечь, убить, сгноить миллионы людей. Но не смогли они сломить народ, который твердо верил в свою победу! Нельзя истребить, нельзя выжечь в человеческой душе стремление к свободе и счастью.
(На фоне медленной музыки)
2-й. Хатынь – это бронза и камень. Хатынь – это безмерная людская скорбь! Хатынь – это памятник всем пепелищам нашей земли!
3-й. Со всего белого света едут люди в Хатынь, чтобы поклониться мужественным непокоренным людям, которые отдавали свою жизнь, но не стали послушными рабами фашистских варваров.
Плачет камень,
Плачет камень,
И вся вселенная скорбит,
И мир дрожащими руками
Кладет фиалки на гранит.
(Дети кладут цветы к Вечному огню, изображение которого вместе с тремя березами и колоколами появляется на заднем плане сцены.)
И воин, подойдя к святыне.
Молчит, на миг окаменев
Я вижу – он у плит Хатыни
Острей оттачивает гнев,
Чтоб не забыл, чтоб не простил,
Чтоб не смягчил удара
И тем, кто зверем здесь бродил
И разжигал пожары.
1-й. Над могильным холмом – Венец Памяти из белого мрамора. На нем – обращение вставших их пепла хатынцев к тебе, ко мне, к нам – живущим
(Звучит музыка. Э. Григ Смерть Озе)
Диктор: «Люди добрые, помните: любили мы жизнь, и Родину нашу, и вас, дорогие. Мы сгорели живыми в огне. Наша просьба ко всем: пусть скорбь и печаль обернуться в мужество ваше и силу, чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на земле, чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!»
2-й. И есть еще слова на «Стене памяти» – наш ответ хатынцам: «Родные наши, в печали великой, склонив головы, стоим перед вами. Вы не покорились лютым убийцам в черные дни фашистского нашествия, вы смерть приняли, но огонь сердец ваших, вашей любви к Святой Родине вовеки неугасим. Память о вас у нас навсегда, как бессмертна наша земля и как вечно яркое солнце над нею» (Музыка смолкает.)
1-й. Отступает с годами горе... Но мы не можем, не имеем права забыть то, какой ценой была завоевана Победа в Великой Отечественной войне
| Время идёт своим ходом – Меняя нашу жизнь, а вместе с ней и нас. И всё меньше с каждым годом – Мы вспоминаем о тех, кто жил и умирал за нас. Война прошла уже давно, Не занимая места в нашем сердце. И теперь многим всё равно И Хатынь, и Освенцим. Теперь многим не нужна, Победа в той войне и её история. Для них теперь лишь важна, История своей территории. Нам нельзя забыть – О том, что было. Чтобы беду в дом не впустить, Что через равнодушие ожила. Ведь мы лишь вчера читали |
И смотрели фильмы о войне. А сегодня мы узнали – Из новостей о ней, уже вдвойне. Уже молодыми парнями, Пополнились ряды ветеранов. Уже судят и чернят грязными словами, Защищавшего нас партизана. Неужели, снова смогут повторить – И Хатынь, и Освенцим. Неужели, мы разучились любить И не осталось тепла и добра, в нашем сердце. Так давайте, по земле шагая – Помнить о том, что каждую минуту, каждый час. Смотрят Вечно, за нашу жизнь переживая – Вслед Вам те, кто жил и умирал во имя Вас! |
(Музыка звучит громче. Перезвон колоколов. Все участники выходят на сцену.)
Литература
- Хатынь. – Минск.: «Беларусь», 1976
- Хатынь. Путеводитель по мемориальному комплексу
- Черненькая Р.,Федух Г., Гудят колокола памяти.– «Вожатый», 1978, № 2
- http://www.warhistory.ru/
- http://www.stihi.ru/2007/11/14/302
- http://library.kuzstu.ru/method/vv_bikov/kolokola.htm
- http://www.sunhome.ru/poetry/14727
- http://www.proza.ru/2009/08/03/294