Одна их главных задач словесников – защитить наше Отечество на поприще духовно-нравственного оздоровления нашего общества. С большим удовлетворением отмечаю я для себя как учителя русского языка и литературы, какая важная роль отводится русскому языку в системе укрепления нравственных ценностей.
Я работаю учителем 34 год, всё это время стараюсь вносить свой скромный вклад в обучение и развитие наших детей, но в последнее десятилетие передо мной открылась возможность интеграции курса русского языка и литературы и духовно-нравственного воспитания. Почувствовав однажды прочную опору и поддержку духовного труда, с новыми силами помогаю детям изучать языковую культуру и православные традиции.
Решая специфические для интегрированного курса задачи, нахожу очень острой проблему осквернения русского языка, что стало одной, весьма обидной, из примет, постигшей нас в XX и, к сожалению, перешедшей в XXI век духовной и культурной катастрофы. Если раньше упомянутая группа слов была специфическим языком преступников, пьяниц и других опустившихся лиц, то теперь мы вынуждены говорить об этом как о явлении в жизни нашего общества. Общеизвестно, что такое явление не приветствуется ни в одном обществе, ни в одной сфере жизни, оно всё глубже проникает во все социальные и возрастные слои.
В своей работе я ощутила мощную духовную поддержку. С возможностью преподавать основы духовно-нравственной культуры горизонты работы и возможности значительно расширились. Я стараюсь объяснять ученикам, что сквернословие – гнусный порок, невнимательное и неуважительное отношение к своей речи и языку приводит к растлению души и тела. Нехорошее слово оскверняет человека, убивает душу. Заболеть несложно такой “болезнью”, стоит всего лишь позволить себе раз-другой распущенность в речи, необдуманное слово – и психологический барьер пройден. Этим самым мы навлекаем беду на себя. Рождается привычка. Вспомним, что привычка – вторая натура, и вот уже рождается зависимость от неё. Человек в течение своей жизни борется с болезнью телесной, но не всегда с болезнью словесной. Любое слово несёт в себе информацию, воздействующую на наше сознание, и не всегда формируется позитив, а ведь возможности русского языка с его разнообразием красок, оттенков словесных представляются неиссякаемым и безграничным источником добра, поскольку в основе лежит питающий его церковнославянский язык.
С большим интересом наблюдаю, как изменяется речь и сам образ мыслей моих детей. Свои знания они переносят на бумагу и используют в школьных сочинениях. Такие строки в детских работах дают мне возможность говорить о меняющемся мировоззрении. Не так давно в нашем районе проходил конкурс сочинений о вредных привычках. При подготовке учу детей, что вся брань и дух гнилословия зачастую связан с духом пьянства. Мои дети, а это 9 класс, притом все мальчишки, пишут сочинения “Как я бросил пить и ругаться”, “Как я бросил курить”. Одно из сочинений занимает II место в районном конкурсе. Главным в отказе от вредной привычки явилось влияние взрослых и собственное понимание о наносимом вреде себе и своим близким, свой собственный духовный рост. Горестно сознавать, что в свои 14-15 лет, а то и раньше, они уже имеют определённый опыт в этом вопросе. В своих сочинениях четырнадцатилетние подростки откровенно признаются в неоднократных попытках с переменным успехом отказаться от подобного зла. Им трудно бороться с собой, когда в средствах СМИ часто видят и наблюдают обратное, где они слышат, а значит и обучаются употреблению отрицательно окрашенной лексики и другим гадким вещам. Опустошённость духовная приводит к словесной опустошённости. Нехватка знаний, мыслей, слов приводит к заполнению пустот интеллекта словами, не несущими смысловой нагрузки. Полное освобождение от страсти сквернословия наступает тогда, когда внутренний мир человека заполняется высоконравственным содержанием. Именно слово обнаруживает сокровенные чувствования души. Мы часто остаёмся глухи к призывам наших великих классиков беречь наш язык, даже зная и привычно цитируя высказывания о великой силе и могуществе русского языка. И великое наше ДОСТОЯНИЕ тает и меркнет. Мы не должны забывать, что язык – это весь жизненный, нравственный и духовный опыт человека.
Никогда не думала я, что однажды на уроке изучения творчества Твардовского от “орфоэпического этюда” одного из учащихся, при прочтении 3 главы поэмы “Василий Тёркин”, я едва не потеряю дар речи. Не думала я, что детям будет “стыдно за Фонвизина” в плане изучения речевой характеристики героев, что некоторые из детей, выучив, откажутся произносить вслух письмо Татьяны Лариной. В такие моменты я боюсь потерять самообладание, не хочется, чтобы дети увидели на моём лице растерянность или ужас. Мне и смешно, и стыдно, и горько. Посоветовавшись со старшим методистом, я рискну привести один пример “из опыта”, и то лишь потому, что этот плачевный опыт имел своё весьма поучительное продолжение. Учителя русского языка и литературы изучают с детьми, как работает глагол в произведениях Тургенева при описании природы, или как кратко и лаконично у Чехова при описании действий, как напряжённо и откровенно у Достоевского при раскрытии характера героя и так далее. В курсе русского языка при изучении составного глагольного сказуемого употребляем глаголы: хотеть, мочь, уметь, кончать, желать и другие. Таким глаголам “великовозрастные” дети сразу приписывают статус тюремного жаргона, привносят такой унизительный оттенок для обозначения различных понятий, который раньше просто не вмещался в сознание. Девятый класс. Выпуск 2008 года. Мы изучаем “Евгения Онегина”, а в нём письмо Татьяны. Некоторые сразу “сориентировались” в глаголах. Когда я услышала их пояснения на этот счёт, мне пришлось призвать на помощь хладнокровие и всё моё мужество, после урока я прошла в библиотеку и заручилась текстовыми поддержками нескольких классиков, мастеров художественного слова, примерами из духовной литературы, подчеркнув определённые места. Потом я пошла к этим детям, это были трое мальчишек, дала им эти книги и попросила поверить великим именам. Надо было видеть, с каким интересом они перелистывали эти страницы. Я уже “считала себя отомщённой” и стала забывать об этом случае, но как-то я встретилась с матерью одного из этих детей (а “детям” по 18 лет, учатся они в 9 классе), и она спросила у меня примерно так: “Как Вы там их только учите, если они даже родителям делают замечания!” И она рассказала мне, что однажды, ожидая очереди к зубному врачу, рассмеялась со своей подругой над одним выражением в газете. (И опять СМИ!) Сын, присутствовавший рядом, невольно услышал их смех и при всех пристыдил мать: “Ты совсем не знаешь русского языка, во всём видишь только грязь!” Пришлось мне ей “давать отчёт” во всех подробностях по этому вопросу, Мы говорили о том, что детское сквернословие – это несчастье для всей семьи, и оно может самым негативным образом повлиять на судьбу ребёнка, поскольку сквернословие может затормаживать умственное развитие и даже привести к преступлению. Каким образом? От скверного, оскорбительного слова можно поддаться гневу, от него перейти к драке, и вот уже недалеко до непоправимого. Но мою душу посетило чувство удовлетворения, и я подумала, что и работа с такими, уже повзрослевшими, имеющими свой взгляд на вещи детьми не была напрасной. Сейчас наше подрастающее поколение как никогда подвержено многим опасным воздействиям. Вульгарность, чаще всего указывающая на низкий уровень сознания, допускает множество оскорбительных употреблений различных возвышенных образов-символов. Для таких молодых (и немолодых тоже) людей неосквернённая жизнь кажется почти недосягаемой, а их примитивное суждение вряд ли указывает на то, что они могут быть активными членами нашего общества в решении вопроса чистоты языка.
Для себя я поняла, что к сквернословию человек приходит через грубость, которую позволяет себе в определённые моменты своей жизни в речи. Как правило, это какие-то эмоциональные всплески, и лексика экспрессивно окрашена. И окрашена она, с моей точки зрения, будет в зависимости от уровня развития человека. Учу своих детей работать над совершенствованием и развитием своей речи, время от времени проверять себя самым простым способом, наблюдать за собой и давать оценку сказанному слову: если в минуту страха или крайнего раздражения вылетает непроизвольно грубое слово – значит, работа над словом ведётся слабо или приостановлена, подсознание не окрепло. Определяю объём речевой тренировки, вывожу закон: каким языком и как разговариваю я с детьми, так и они разговаривают в окружающем их социуме. Всё очень просто: я учу их языку, основам нравственности и этики, опираясь на духовную культуру и православные традиции, оперируя понятиями верю – не верю, хорошо – плохо, можно – нельзя и т. д.
Хорошо понимая, что школьный этап в жизни ребёнка краток, учу их работать в сотрудничестве: умению слушать себя и других, сочувствовать и сопереживать, помогать и поддерживать друг друга и, конечно, следить за своим словом, полностью отрицая грубость в любых её проявлениях. Лучшим средством убеждения является открытие, сделанное самими детьми: ни в каком учебном пособии по духовно-нравственному воспитанию не встретилось им ни одного грубого слова. Лишь одно имя Хам привлекло их внимание, и я рассказываю детям, как и почему из имени собственного родилось нарицательное. Но дети вырастают, превращаются во взрослых. Ставлю перед собой вопрос: а как я могу помочь своим вчерашним ученикам? Ответ однозначен: именно сейчас, когда чисты их детские души, они доверяют слову учителя, а пока не растеряли желание верить в людей, я должна помочь им обрести духовную путеводную нить, помогая укрепиться в наших православных традициях, показывая огромную, значимую роль современного русского языка.
Передо мной как перед членом нашего общества часто встаёт вопрос: стоит ли делать замечание не своим ученикам, а другим людям, находящимся в общественном месте, по поводу отпускаемых ими словечек. Имеющийся “некоторый опыт” позволяет сказать: человек старшего поколения чаще попросит извинения или постарается прикрыться шуткой, чтобы, почувствовав свою вину, скрыть смущение и выйти из неудобного для себя положения. А вот молодые люди, чаще всего, в карман за словом не полезут, особенно если это люди мне незнакомые, они могут даже похвастаться своей словесной удалью. Особенно “речистые” могут ещё и прибавить, оценить моё замечание и меня тоже. Каждый раз я спрашиваю себя, правильно ли я поступаю. В такой ситуации приходит мысль о том, что чем моложе поколение, тем больше у них вольности со словом, тем меньше понятия, откуда что берётся. Обнаруживается проблема информационного вакуума, и эту проблему уже надо решать на высоком уровне, но решать однозначно, бескомпромиссно, поднимая “технический вопрос” в том числе. К счастью, в моей практике есть и такие случаи, которые убеждают меня в том, что не всегда мои усилия бывают напрасны. Конечно, вмешиваться ли, каждый решает для себя сам, это личный выбор каждого.
Человек всегда должен помнить о том, что уровень его развития, независимо от его возраста, обязательно просматривается в речи. Совсем кратко остановлюсь на небольшом примере, когда речь человека шокировала меня, но не присутствием или отсутствием брани, а тем, насколько внешний вид человека и его речь не соответствовали друг другу. Выходя как-то с сельского кладбища, на обочине дороги увидела двух людей мерзкого вида. Женщина полусидела-полулежала, мужчина стоял рядом. Нахлынуло чувство омерзения и брезгливости, и я решила быстрее пройти мимо, но совсем неожиданно для себя услышала, как разговаривает мужчина, и шаг мой непроизвольно замедлился. “А ты вот подумай, кто виноват, что мы с тобой такие страшные и живём не по-человечески? Разве не мы сами должны позаботиться о себе? Надо лишь встать, встряхнуться, проявить чувство духа. Почему кто-то нам обязан? Нам никто ничего не должен! Мы сами должны отвечать за свои поступки!” Всю дорогу я думала о людях, находившихся на обочине дороги и на обочине жизни. А что касается речи, то я не услышала ни одного не только бранного, но даже грубого слова. Этот пример привожу детям, когда хочу напомнить им об ответственности каждого за свою судьбу и за свою речь, а значит и за судьбу страны, и никак не меньше. Этим примером ещё раз хочу указать на то, как много зависит от каждого из нас, от тех, кто рядом с нами, от того, как люди живут, разговаривают, общаются.
Меня радует и вдохновляет то обстоятельство,
что я могу преподавать детям
духовно-нравственное воспитание. Пусть всё это
на уровне факультатива или кружка. Но что
заметила в этом плане. Дети, которые посещают мои
занятия, никогда не воспринимают замечания в
штыки, в самых сложных случаях можно услышать
лишь сопение. Они прислушиваются к моему слову, и
это приводит меня к выводу, очевидному для
многих: в школах необходимо в системе вести
преподавание духовно-нравственной дисциплины. 
Я учу своих воспитанников правильной и красивой речи на ярких примерах искусства слова, раскрывая перед детьми произведения величайших талантов. Их искусство слова помогает сделать обучающимся открытия о красоте и могуществе языка, показывает изумительное владение речью, тем ценнее, если это православный человек, уважающий свои народные традиции. Одним из ярких примеров является творчество А.С. Пушкина. В своей профессиональной деятельности я напрямую занимаюсь изучением творчества и личности поэта. Ценным нравственным уроком является для нас сама жизнь Пушкина. Привожу пример о Пушкине, находясь под впечатлением о недавней поездке летом (Псков – Новгород – Пушкинские Горы). Я побывала в удивительном месте – Святогорском монастыре Псковской области. Для меня это было целое открытие. Там же, в Святогорском монастыре, я приобрела небольшую и скромную на вид <Рисунок 1> брошюрку, содержание которой оказалось чрезвычайно бесценным: в ней подробно раскрывалась внутренняя, духовная сущность Пушкина. И если блестящий талант Пушкина и мастерство поэта никогда и никем не подвергались сомнению, то его духовный подвиг восхитил многих. В конце жизненного пути мы видим духовное преображение Александра Сергеевича. Ему не доставляет удовольствия рана противника, он не произносит упрёков ни в чей адрес, ему не хочется мести, и он просит не мстить за себя. Он понимает, что его ждёт скорая смерть, мужественно и по-христиански прощается с семьёй и тихо уходит. В полном оцепенении и с какими-то ещё не понятными, не поддающимися осознанию чувствами стоит наша группа перед могилой великого мастера слова, преобразившего литературный язык России.
Поработав с фотоснимками, создаю презентацию о Пушкинском музее-заповеднике. Использую её как мультимедийное средство на уроках. Очень удобно в проведении заочной экскурсии. И этим открытием я хочу поделиться со своими коллегами – людьми неравнодушными к своей профессии, родной речи и Отечеству.
Идёт сокращение часов в преподавании русского языка и литературы, и нельзя допустить, чтобы не было предмета духовно-нравственного воспитания. Большинство людей моего поколения были лишены духовной опоры в детстве, и не все ещё обрели её сейчас, а ведь в нашей вере православной, на которой рос и мужал русский народ, сквернословие считалось смертным грехом и пресекалось нещадно.
Хочется надеяться, что все наши дети на чистом и красивом русском языке с его мощнейшим потенциалом будут заниматься изучением нашей словесности и православной культуры, а мы, люди творческих профессий, продолжим обмениваться опытом, и будем чувствовать себя нужными, будем опорой нашим детям при восстановлении системы нравственных ценностей в нашем обществе.