Фильм 1. Глава 1 «Отечество нам – Царское Село»
Звучит песня Булата Окуджавы «А всё-таки жаль»
– Давайте попробуем снять фильм о поэте.
– А назовём его как?
– Словами Блока: «Пушкин сын гармонии»
– Лучше строкой Достоевского «Пушкин – это
наше всё»
– Признанием Марины Цветаевой «Мой Пушкин»
– А мне нравится у Ахматовой «Он победил и
время, и пространство»
– Может быть, строчкой самого Александра
Сергеевича: «И неподкупный голос мой был эхом
русского народа»»?
– А я предлагаю назвать просто и ёмко:
«Встречи с Пушкиным». И попытаться снять не
просто фильм, а кинотрилогию.
– Принято. Приступаем к съёмкам фильма I
кинотрилогии «Встречи с Пушкиным». Рабочее
название – «Отечество нам – Царское Село».
Премьера – 19 октября 2011 года. Эпиграфом к
фильму будут строки знаменитого стихотворения
«Памятник», где Пушкин так определил своё
предназначение:
Стихотворение «Памятник».
– Фильм 1-й, глава 1-я – «края Москвы – края родные». Идут начальные титры. Звучит прекрасная музыка.
«Рассвет на Москва-реке» М.П. Мусоргский, опера «Хованщина».
Но вот уж близко. Перед ними
Уж белокаменной Москвы,
Как жар, крестами золотыми
Горят старинные главы.
Как часто в горестной разлуке,
В моей блуждающей судьбе,
Москва, я думал о тебе.
Музыкальный фон
– Съёмки Москвы конца XVIII века ведутся с высоты птичьего полёта. Мы видим древние башни Кремля, золотые купола соборов. Вот и Москва-река…
Заканчивается музыка
– Москва! Как много в этом звуке.
Для сердца русского слилось,
Как много в нём отозвалось.
– Как бастионы. Стоят монастыри:
Колокольный звон
– Новодевичий, Андроников, Донской, Симонов.
– А между ними кружатся и сходятся к Кремлю
улицы, переулки. Площадь Красная, то есть
Красивая.
– На холме за Кремлёвской стеной – храмы, дворцы,
терема. А над всем – колокол Иван Великий.
Перезвон колоколов (тихое звучание)
На тихих берегах Москвы
Церквей, венчанные крестами,
Сияют ветхие главы
Над монастырскими стенами.
Кругом простёрты по холмам
Вовек не рубленые рощи,
Издавна почивают там
Угодника святые мощи
Усиление звука. Пауза
– В то время столицей России был Петербург, город новый, европейский
Марш из к/ф. «Метель» Г.Свиридова
– А Москва, как писал позже Александр Сергеевич, была «сборным местом всего русского дворянства, которого из всех провинций съезжались в нее на зиму».
«Марш» Г.Свиридов. Пары прогуливаются по залу Благородного собрания.
– В 1804 году моя мать купила маленькое село под Москвой – Захарово.
Свиридов «Весна»
– Здесь, на берегу реки, в поле, в саду, в лесу, в роще прошло моё детство.
На холмах домик мой,
С балкона
Могу сойти в весёлый сад.
Где старых клёнов тёмный ряд
Возносится до небосклона.
И глухо тополи шумят.
Заканчивается музыка
Детство моё прошло в Москве, юность – в Петербурге.
Фильм 1. Глава 2 – «Гимн великому народу»
Звучит «Гимн великому народу» Глиэр.
Видеоряд.
Стихотворение «Люблю тебя, Петра творенье».
– Осень 1811 года. Стоп-кадр! Царское Село. Летняя резиденция императора. Мы видели Египетские ворота, Екатерининский дворец, Александровский парк, сады Лицея. Звучит голос Сергея Львовича Пушкина.
Музыка тихо
– Как-то в газете прочитал я «Постановление о Лицее» – учебном заведении для юношества благородного происхождения, «предназначенного к важным частям службы государственной». Я решил отдать туда старшего сына. Пустил в ход все свои связи и добился того, что Александр был записан в кандидаты. Хлопоты завершил мой брат Василий Львович, поэт, известный в столичных салонах, франт и весельчак.
Музыка «Вальс» (затем тише)
Крупный план. Дом на набережной Мойки близ Невского проспекта. Широко, радостно, удивлённо открытые глаза смуглого, кудрявого мальчика.
– В Петербурге всё было иное, нежели в Москве. В
центре города – крепость на острове и шпиль
собора похожий на мачту корабля.
– Памятник Петру I – великолепный». Медный
всадник» – вознёсся как будто на гребне волна из
гранита.
– проспекты, улицы, дворцы, каналы – всё здесь
устремлено к Неве, к простору, к морю.
– Было торжественно, свежо на невских берегах
(тема усиливается и уходит на нет.)
– к началу октября 1811 года всё в мире было готово
для приёма воспитанников Здание внутри
перестроено. Для воспитанников, профессоров и
служителей сшита форменная одежда. Закуплены
книги, учебники.
– Директор Лицея Василий Фёдорович отдаёт
последние распоряжения эконому Эйлеру и
надзирателю по учебной и нравственной части
Пилецкому.
– Утро 9 октября.
– Со стуком к зданию Лицея подъезжают кареты.
– Из них выходят подростки – мальчики в
сопровождении родных.
– Их лица серьёзны, немного расстроены.
– Новобранцы приезжали по одному.
– Обедали тут же, у директора.
– Сопровождающие не задерживались.
– Долгие проводы – лишние слёзы.
– Отправились смотреть свои комнаты.
– Мне досталась комната под №14, над дверью уже
висела дощечка с моей фамилией. Оставшись один, я
не заплакал. Я давно уже не плакал. Последний раз,
пожалуй, тогда, когда гувернантка схватила мою
тетрадку с начатой поэмой и отдала гувернёру.
– Посмотрите, каким вздором
занимается Александр вместо того, чтобы готовить
уроки.
– Гувернант начал читать и захохотал. Да, вот
тут-то слёзы и покатились. Вырвал тетрадку,
швырнул в печь. С тех пор не плакал…
– 10 октября директор Лицея сообщил министру
просвещения графу Разумовскому, что все
воспитанники уже съехались, все довольны
содержанием, одеты и снабжены обувью.
– В Лицей было принято 30 человек. Царских братьев
среди них не было. Назревали грозные события –
война с наполеоном. Царю было не до братьев.
– К тому же не понравился состав принятых
воспитанников. Были они в большинстве дети
небогатых, нечиновных родителей…
– …неподходящая компания для великих князей.
М.И.Глинка «Патриотическая песня».
– 19 октября 1811 года Большой зал Лицея, где
предстояло пройти торжеству, был не очень велик,
но красив. Светлый, с 4-мя колоннами, со стенами,
окрашенными под розовый мрамор, блестящим
паркетом, зеркалами во всю стену.
– С утра стали съезжаться гости. Воспитанники
выстроились в 3 ряда.
«Патриотическая песня» Глинки
– при них – бледный от волнения Василий
Фёдорович Малиновский, инспектор, профессора,
гувернёры.
– Сверкали шитые золотом мундиры.
Переговаривались, раскланивались друг с другом
министры, сенаторы, члены Государственного
совета.
– Напрасно вглядывались лицеисты в блестящую
толпу.
– Родителей до торжества не допустили.
Тема усиливается
– Я никого не искал в толпе. Отец и мать были в
Москве. Дядя уехал.
– Вошло августейшее семейство.
– Царь подал знак
– Церемония началась (усиление музыки)
– Лучше всех в этот день говорил молодой
адъюнкт-профессор Александр Петрович Куницын.
Его не смущало ни присутствие царя, ни
присутствия среди гостей высшей
петербургской знать.
– Он вышел быстро, и смело, обернулся в сторону
своих будущих питомцев и, глядя на них и только на
них, заговорил. Его речь предназначалась для этих
мальчиков. Обращаясь к ним, юным гражданам
России, он, прославляя великую роль просвещения,
обличая невежество, предрассудки, неправоту тех,
кто достоинства человека измеряет чинами и
знатностью, а не гражданской доблестью и
благородством поступков. «Раздался глас
Отечества, в недра свои вас призывающего», –
говорил Куницын. – Из родительских объятий вы
поступаете ныне под кров сего священного храмы
наук. Здесь сообщены будут вам сведения,
нужные для гражданина, необходимее для
государственного человека, полезные для
гражданина. Любовь к славе и Отечеству должны
быть вашими руководителями.
– Звонкий голос молодого профессора наполнил
весь зал, воцарилась необычайная тишина.
Куницына слушали, и как слушали!
– А те, к кому пламенно призывал он,
– Подростки в синих мундирчиках,
– Они так и замирали.
– В эти минуты рождалось лицейское братство,
– Лицейская республика.
– Навсегда запомнились мне эти минуты, притихший
зал, сверкающий золотом мундиров, и пылкая речь
молодого крепкого преподавателя.
– Об этой речи вспоминал А.С. Пушкин в 1836 году:
– Вы помните, когда возник Лицей,
Как царь для нас открыл чертог Царицын!
И мы пришли, и встретил нас Куницын
Приветствием меж царственный гостей.– Куницыну дань сердца и вина!
Он создал нас, он воспитал наш пламень!
Поставлен им краеугольный камень,
Им чистая лампада возжена…
Музыка «Гимн великому городу»
– Воспитанников попросили выйти к столу.
Бакунин
– Князь Александр Горчаков.
– Константин Данзас.
– Антон Дельвиг
– Вильгельм Кюхельбекер.
– Иван Малиновский.
– Иван Пущин.
– Вот, вот сейчас моя очередь. Я весь подобрался.
Почему-то забилось сердце... Александр Пушкин.
Музыка.
– В лицее я нашел верных друзей на всю жизнь.
Фильм 1. Глава 3 – «Святое братство»
– Иван Пущин. Спокойный, серьёзный, даже строгий юноша. Умный, добрый. «Жанно» – так называли меня мои товарищи. Мне через 17 лет посвятит Александр эти строки:
– Мой первый друг, мой друг бесценный!
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный,
Твой колокольчик огласил.– Молю святое проведенье,
Да голос мой в душе твоей
Дарует то же утешенье,
Да озарит он заточенье
Лучом лицейских ясных дней.
– Антон Дельвиг. Грузный, медлительный, ленивый. С мягким характером, добрым сердцем и острым умом Хорошо писал стихи, но еще лучше чувствовал, понимал красоту слова и мысли... – Это я с первых строк оценил гений Пушкина. «Ленивец сонный, Дельвиг милый» – так писал обо мне Пушкин. Через 14 лет я приду к опальному Александру в Михайловское и проведу у него несколько дней, за что буду удален со службы. В стихотворении «19 декабря» Пушкин вспоминает об этих днях.
– Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун перлисских дев,
И ты пришёл, сын лени вдохновенный!– О, Дельвиг мой, твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.
Вильгельм Кюхельбекер.
– Длинный, нескладный. Вспыльчивый, обидчивый,
нежный. Поэт-романтик, мечтатель-идеалист. Одна
из самых необидных эпиграмм Пушкина на Кюхлю
звучала так:
– Друзья простите, ...
– Эти строки 19 октября будут посвящены ему.
– Пора, пора! Душевных наших мук
Не стоит мир, оставим заблужденья.
Сокроем жизнь под сень уединенья
Я жду тебя, мой запоздалый друг!
Приди! Огнем волшебного рассказа
Сердечные приданья оживи!
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о слове, о любви!
– Но тогда я не сразу сошелся с товарищами. Характер был неровный, настроение часто менялось
Порой ленив, порой упрям,
Порой лукав, порою прям,
Порой смирен, порой мятежен,
Порой печален, молчалив,
Порой сердечно говорлив!
– Ум, добродушие, веселость уживались в нем с
насмешливостью, обидчивостью, вспыльчивостью.
– Многим лицеистам казалось, что бесшабашному,
острому на язык «французу» море по колено.
– Однажды я пошутил над Кюхельбекером.
– Я требую дуэли.
– Секундантом Пушкина был Пушкин.
– Секундантом Кюхли – Дельвиг.
– Секунданты зарядили пистолеты клюквой.
– Я стрелял первым и дал промах.
– Я бросил пистолет, хотел обнять
Кюхлю.
– Стреляйте, Пушкин!
– Полно дурачиться, милый! Пойдём пить чай.
– Я засмеялся. Мы помирились.
– И только умный, добрый Жанно – Пущин, лучший
друг, знал, как огорчали Пушкина даже
незначительные размолвки с товарищами.
– Они часто разговаривали по ночам. Комнату №14 и
№13, в которых они жили, разделяла тонкая
перегородка.
– Ты чудак, Александр! Они и думать забыли.
– Ты полагаешь Жанно?
– Не полагаю – уверен.
– Ты счастливец, Жанно! Тебя все любят... А я... У
меня несносный характер.
Фильм 1. Глава 4 – «Явление музы».
– В те дни в таинственных долинах
Весной, при кликах лебединых
Близ вод, синевших в тишине,
Являться муза стала мне!
– В Лицее пришла к нему Слава.
– На публичном экзамене в 1815 году читал я свои
«Воспоминания в Царском Селе» – стихи о величии
Родины, ее побед. Голос мой звенел, сердце билось
от счастья. На экзамене обещал присутствовать
Гаврила Романович Державин.
– Он был очень стар. Экзамен его утомил. Сидел,
подперши голову рукою. Лицо го было бессмысленно.
Губы отвисли. Дремал он до тех пор, пока не
начался экзамен по российской словесности. Тут
он оживился, его глаза заблестели, он
преобразовался весь.
– Наконец, вызвали. Александра Пушкин!
– я стою посредине зала в двух шагах от лучшего
российского поэта, от Державина. Мне и радостно, и
страшно – я сдаю Г.Р. Державину экзамен на звание
российского поэта.
Воспоминание о Царском Селе.
Навис покров угрюмой нощи
На своде дремлющих небес,
В безмолвной тишине почили дол и рощи,
В седом тумане дальний лес.
– Он читал с необыкновенным воодушевлением. Лицеисты не спускали с него глаз. Затаив дыхание, следили за малейшим движением. Они узнавали и не узнавали своего Пушкина. Он был необычайный, с пылающим лицом.
– О, громкий век военных споров,
Свидетель славы россиян!
Ты видел, как Орлов, Радищев и Суворов,
Потомки грозные славян,
Перунам зевсовым победу посвящали.
– Пушкин читал, как во сне, ничего не слыша,
ничего не замечая. Он не видел ни взволнованного,
растроганного лица Державина, ни других
восхищенных, удивленных взглядов.
– Ему кзалаось, что это не он, а кто-то другой
произносит звенящим голосом стихи о победах
прошедшего, о героях недавних времен, когда
пылала Москва и весь русский народ восстал
против недругов.
– Края Москвы, края родные,
Где на заре цветущих лет
Часы беспечности я тратил золотые,
Не зная горестей и бед.
И вы их видели, врагов моей Отчизны!
И вас багрила кровь и пламень пожирал.
И в жертву не принес я лощенья вам и жизни
Вотще лишь гневом дух пылал.
– Державин был в восторге. Сколь мог, торопливо
выбрался из-за стола, чтобы прижать к груди
кудрявого раскрасневшегося мальчика, но того уже
не было. Вот кто заменит Державина!
– Не помню, как я закончил свое чтение, не помню,
куда убежал. Державин требовал меня, хотел меня
обнять. Меня искали, но не нашли.
Фильм 1. Глава 5 – заключительная
– Спустя 2 года состоялся первый выпуск Лицея.
Было радостно и грустно. Радостно – потому что
закончилась 6-летняя разлука с домом. Грустно –
потому что пришел час разлуки с друзьями.
– На выпускном экзамене присутствовал Царь,
который и раздал награды – медали, похвальные
листы.
– На лицевой стороне лицейской медали
изображены были:
Сова – птица мудрости, мира...
– ... свиток т венки – лавровый и дубовый.
– Над ними – надпись: «Для общей пользы».
– Они пели «Прощальную песню». Ее написал Антон
Дельвиг:
Простимся, братья! Руку в руку!
Обнимемся в последний раз!
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, здесь сроднила нас.
Друг на друге остановите
Вы взор с прощальною слезой!
Храните, о друзья, храните
Ту дружбу с тою же душой,
То ж к славе сильное стремленье,
То ж правде – да, неправде – нет!
В несчастье – гордое терпенье,
И в счастье – всем равно привет!
– Стоп кадр... Время, назад! Вот они стоят, эти
мальчики, пришедшие в Лицей 9-12-летними
подростками. Они полны надежд, веры в счастливую
свою звезду. Никто не знает, что уготовила им
судьба.
Не знает Данзас, что станет храбрым офицером,
прекрасно проявит себя в персидской, турецкой
войне, в сражении под Бюраиловым будет ранен
тяжело в левое плечо навылет с раздроблением
лопатки и получит золотую шпагу за храбрость. В
роковой дуэли Пушкина с Дантесом, где пистолеты
были заряжены отнюдь не клюквой, был секундантом
Пушкина, за что предан военному суду.
– Не знают любимые друзья Жанно и Кюхля, что впереди у них 14 декабря 1825 года, когда члены тайного Северного общества выведут на Сенатскую площадь в Петербурге полки, чтобы изменить судьбу России. Восстание будет подавлено, его участников схватят, пятерых повесят, а 120 декабристов, в числе которых будут и Пущин с Кюхельбекером, пойдут по этому в Сибирь.
– Пушкин отправит друзьям «Послание в Сибирь», где повторит строку Дельвига из «прощальной песни» о «гордом терпенье»
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадает ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.
– Не знает Дельвиг, что уйдет первым из лицеистов, 32-летним, а Горчаков, «счастливец с первых дней», сделавший блестящую карьеру, ставший министром иностранных дел, государственным канцлером, получивший титул «светлейшего князя», станет тем самым последнем лицеистом, о котором пророчески напишет Александр Сергеевич в стихотворении
«19 октября»
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему
Кому же из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?
Несчастный друг! Середь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой.
– Эти строки написал поэт 19 октября 1835 года. Но последний кадр фильма – обнявшиеся друзья-лицеисты. Им еще так мало лет. Вся жизнь впереди, и она прекрасна. Все они могли бы повторить за своими любимым «французом»
– Друзья мои! Прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен,
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина,
И счастие, куда б ни повело,
Все те же мы: наш целый мир – чужбина
Отечество нам – Царское Село!
Гимн великому городу. Р.М.Глиэр