Учитывая современные подходы к творческим работам обучающихся, я разработала методические рекомендации для написания сочинений различных жанров:
- эссе
- рецензия
- путешествие
- дневниковые записи
- рецензия
- эпистолярий.
На конкретных примерах (все сочинения написаны мною) показаны особенности каждого жанра.
Данные сведения имеют не только образовательную цель, но и предполагают практическое применение. Нам часто приходится излагать свои мысли письменно: писать дружеское послание, вести личный дневник или деловые записи, отражать события во время путешествия, составлять рецензию на прочитанную книгу или просмотренный фильм. Этому и учат мои рекомендации.
Вместе с навыками письменной речи развивается память, логическое и образное мышление; формируются волевые качества: усидчивость, терпение.
Сочинение – это своеобразное монологическое высказывание в прозе, которое может быть написано в любом жанре художественного, публицистического или научно-популярного стиля.
Эссе
Эссе – прозаическое произведение небольшого объема и свободной композиции, трактующее частную тему и передающее индивидуальные впечатления и соображения, связанные с нею. Эссеист, как правило, не выносит окончательного приговора произведению искусства.
Во французском языке слово «essai» значит «попытка, проба, очерк»; в латинском exagium – «взвешивание», exigo – «взвешиваю».
Эссе могут быть не только литературно-критическими. Часто встречаются публицистические, философские, историко-библиографические, беллетристические эссе. Однако наибольшего расцвета этот жанр достиг в литературной критике.
Эссеистический стиль отличается подчеркнутой субъективностью, образностью, афористичностью, разговорной лексикой. Для него характерны индивидуальная импровизация в трактовке произведения, какой-либо проблемы или темы, непринужденная, в духе свободной беседы с читателем манера изложения.
Эссеисты, пишущие на публицистические темы, часто используют форму письма или дневника.
В русской литературе эссеистический стиль нашел отражение в произведениях А.И. Герцена «С того берега», Ф.М. Достоевского «Дневник писателя» и др. Жанр эссе разрабатывали В.Розанов, И.Ф. Анненский, М.И. Цветаева, К.Г. Паустовский, И.Э. Эренбург и др.
В ЧЕМ СМЫСЛ ЖИЗНИ?
Без пользы жить –
безвременная смерть…
В. Гете
Шагает по планете двадцать первый век, но как и несколько столетий назад человечество задумывается над одной из важных проблем: в чем смысл жизни? Я задала себе этот вопрос, прочитав пьесу М. Горького «На дне». (Произведение было создано в тысяча девятьсот втором году, премьера состоялась на сцене МХАТа при участии знаменитых артистов: Станиславского, Москвина, Качалова.)
Никогда не подозревала, что опустившиеся, никому не приносящие пользы люди способны говорить об идеалах, спорить о справедливости, мечтать о нормальном существовании, в котором есть место простым, искренним чувствам, нет лжи, ненависти, злобы.
Максим Горький собрал под своды костылевской ночлежки несколько бродяг, выброшенных на обочину, поставленных в такое ужасающее положение, что приходится удивляться, как они вообще содержат себя в таких условиях. Но более важно, мне кажется, спросить у этих несчастных: «Зачем вы живете? Кому приносите пользу? Кто испытывает удовольствие, общаясь с вами?» Вначале мне казалось, что под ветхими лохмотьями не может быть никакого трепета, а среди оскорблений, унизительных насмешек вряд ли зародится светлая мысль. Я ошиблась.
Каждый персонаж драмы индивидуален и по-своему интересен. Но хочу выделить Луку и Сатина, потому что их позиции, отношение к окружающим совершенно противоположны.
Открываю начало пьесы. Из самохарактеристики Сатина узнаю, что он бывший телеграфист, много читал, в какой-то степени образован. Первые реплики говорят о том, что он стоит намного выше остальных нищих. Сюда, в подвал, его привел случай, изменивший всё: «убил подлеца в запальчивости и раздражении». Естественно – тюрьма, а потом грязная ночлежка, прозябание среди подонков. Сатин, несмотря на постоянные пьянки, сохранил способность реально смотреть на вещи: со «дна» уже не выбраться, поэтому смысл существования видит в том, что свободен, а проявляется его независимость в подчеркнутом цинизме, пренебрежении к себе и окружающим. Как и другие бродяги, он не в силах ничего изменить, но именно этот персонаж, по мнению автора, имеет право утверждать: «Правда – бог свободного человека!»
Мне хочется спросить у разлагающегося бездельника: «Сударь, о какой правде и свободе вы разглагольствуете? Ведь вы самый настоящий раб, не способный ни на что. Более того, от вашей «свободы» попахивает вседозволенностью». Я знаю, что он не удостоил бы меня ответом. Ему просто нечего сказать. Ведь монолог о гордом Человеке произнесен в пьяном виде. Жизнь Сатина оторвана от всякой цели, не имеет даже слабой опоры. Но он, по крайней мере, не обманывается сам и не обволакивает ложью сотоварищей.
Лука не таков. Мне кажется, он еще более интересная фигура: возникает ниоткуда и исчезает в критическую минуту, просто растворяется, но за время короткого пребывания «перетряхивает» жизнь каждого ночлежника. Умирающую Анну утешает перед смертью (а она за годы существования слова доброго ни от кого не слышала). Актера подбадривает байками о лечебнице с белыми мраморными лестницами. Ваську Пепла манит рассказами о счастливой жизни в Сибири. Лука не оставил без внимания ни одного беднягу, поэтому и вспоминают они о «забавном старикашке» с теплотой, не чувствуя вреда от его «сладких» речей.
Почему герои пьесы так легко поддались на ложь странника? Ведь каждый понимал, что это обман. Васька Пепел выразил свое отношение к нему просто и понятно: «Врешь ты хорошо… сказки говоришь приятно».
Я никак не могла понять, где Лука врет, а что в его жизни действительно происходило? К примеру, случай с беглыми каторжниками похож на реальность, потому, что содержит особую мудрость: «Человек может добру научить… очень просто!»
Всколыхнул Лука обитателей ночлежки, поманил – и исчез. Жизнь нищих постепенно, я уверена в этом, вернется на круги своя, потому что ее уже не изменят ни циничная «правда» Сатина, ни его «декларации» о свободе, ни, тем более, «сказки» странника.
Как жить? Чему посвятить себя: служению искусству, труду на благо отечества, а может, обратиться к Богу? Чью «теорию» взять за основу? Опять нахожу среди многочисленных реплик монолог Сатина: «Человек за все платит сам: за веру, за неверие, за любовь, за ум…»
Наверное, в этом и кроется мудрость бытия – готовых рецептов нет. Мне предстоит еще сделать свой выбор и нести ответственность за него перед собой, близкими, народом, потому что «без пользы жить» - значит обречь себя на преждевременную смерть.
Эпистолярный жанр
Этот жанр развился из бытовой переписки. В художественной литературе «корреспонденты» становятся персонажами, а их переписка – повествователь-ным приемом.
Форма писем или посланий (эпистол) позволяет героям в непринужденной, доверительной беседе раскрыть свой внутренний мир. Кроме того, письма создают эффект документальности, подлинности сообщения и обладают благодаря этому особой убедительностью.
Форма письма используется в романах, в публицистике (открытое письмо), в критике.
В русской литературе можно назвать следующие произведения, написанные в эпистолярном жанре:
- «Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина,
- «Роман в письмах» А.С. Пушкина,
- «Бедные люди» Ф.М. Достоевского и др.
В эпистолярную литературу входит также переписка выдающихся деятелей, имеющая историко-культурное значение.
Для сочинения в эпистолярном жанре подходит как публицистическая, так и литературно-критическая тема, однако не стоит вести переписку от имени литературных героев, так как это затрудняет истолкование текста. Переписка двух друзей позволит раскрыть различные точки зрения на то или иное произведение или наиболее полно и глубоко доказать совпадающий взгляд, всесторонне осветив все аспекты рассматриваемой темы.
Примерная памятка для пишущего сочинение в эпистолярном жанре:
- формулируется тема;
- определяются «герои», авторы переписки (возможно, это будет письмо или письма одного вымышленного или реального лица);
- ведется повествование от имени персонажа (автора письма), выражаются его мысли, взгляды, впечатления;
- выбирается стиль изложения (в зависимости от содержания сочинения и образа автора письма).
МОИ ЛЮБИМЫЕ СТРАНИЦЫ В РОМАНЕ М. БУЛГАКОВА «МАСТЕР И МАРГАРИТА»
Посвяти жизнь служению истине.
Ювенал, римский поэт
античного периода.
Здравствуй, Альфред!
Из твоего послания узнала, что погружение в русскую литературу продолжается. Теперь в центре внимания роман Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Рада поделиться своими впечатлениями, но прежде, чем говорить об этом булгаковском шедевре, хочу сделать акцент на судьбе автора. Булгаков – потрясающе смелый человек (как тут не вспомнить античную мудрость: «Посвяти жизнь служению истине»). Ты только представь: он обратился с письмом в Правительство СССР, где открыто говорил о свободе художественного творчества, осуждал оболванивание людей, воспитание рабов, подхалимов, панегиристов. Предвижу твое искреннее недоумение: что же здесь удивительного?
Понимаешь, Альф, выступить в тридцатые годы прошлого века в моем отечестве с подобным заявлением – значит приговорить себя к смерти. Да если еще учесть мнение официальной советской прессы (из более трехсот откликов – положительных только три), то нетрудно представить духовную стойкость писателя. Булгаков всерьез называл себя волком, которому настоятельно советовали «выкрасить шкуру», а все из-за того, что он показал увиденное вокруг: спекулянтов, карьеристов, приспособленцев – многочисленные уродства социалистической действительности.
Альф, зная твое пристрастие к любым революционным преобразованиям, я бы не хотела, чтобы ты воспринял «Мастера и Маргариту» как пасквиль на завоевания российского Октября тысяча девятьсот семнадцатого года. Художник делал ставку на русскую интеллигенцию, считая ее, а не пролетариат, «золотым фондом» России. Тоску, разочарование тех лет он, так же как и твои романтические предки, надеялся победить с помощью Добра, Истины и Чести, чем вызывал раздражение и ненависть у всех, кто умиленно восторгался «достижениями» коммунистов.
Я проведу тебя по моим любимым страницам булгаковского творения. Судить о романе в целом не рискую, потому что есть эпизоды, оставшиеся за гранью восприятия.
… Открываю роман. Первая глава привлекает оригинальностью повествования: московский литератор Михаил Александрович Берлиоз, председатель правления одной из крупных ассоциаций, называемой МАССОЛИТ, беседует с начинающим поэтом Иваном Бездомным о его антирелигиозном произведении. Берлиоз растолковывает молодому автору, что Иисус Христос не существует на свете, и все рассказы о нем – обыкновенная выдумка. А в поэме Бездомного (псевдоним Ивана Николаевича Понырева) он нарисован как реальное лицо. В этот момент в их диалог вмешивается НЕКТО, похожий на иностранца: «…ежели бога нет, то …кто же управляет … всем вообще распорядком на земле?» На что Бездомный поспешно и сердито парирует: «Сам человек и управляет».
Обрати внимание, Фреди, на последнюю реплику – в нескольких словах автор романа наметил серьезные проблемы.
Зло, порок и добродетель
Связались крепко воедино.
Свобода, власть и раболепие
Проявят скоро свою силу.
Выбор нравственных ориентиров
Влечет моё воображение.
Мужество героев основным мотивом
Зазвучит в духовном восхождении.
Возражая Ивану Николаевичу, «заграничный гусь» мягко отозвался: «… для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок».
«План» - неотъемлемая примета моего отечества в эпоху социализма. В романе Булгакова, Альфред, это не экономический термин, а морально-этическая категория, которая импонирует писателю, потому что противоречит хаосу и страху.
Что может душу человека растоптать.
«План» Маргариту вытащит из мрака,
Заставит её сильной стать.
Мастер, сломленный гонениями, обреченно произнесет: «Не нужно задаваться большими планами». Из чего следует, что за данным понятием подразумевается гражданское кредо, осознание того пути, по которому мы идем. А еще, Фред, «план» у Булгакова – это п а м я т ь.
Там, где забыты прошлого уроки,
Где люди, честь и совесть заглуша,
Становятся моральными уродами,
Там не трепещет жалкая душа;
Там молчит услужливая память,
Пороки ложью заслонив,
Там ренегатство стало знаменем,
Дорогу к правде преградив.
Поэтому Булгаков подчеркивает необходимость «составить план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет… в тысячу…»
А теперь, Альфред, я расскажу о впечатлениях, которые произвели на меня страницы о Понтии Пилате и Иешуа Га-Ноцри. Знаю, что ты тут начнешь анализировать «роман в романе». Дружеский совет: не делай евангельских «привязок» к Иешуа. Воспринимай его не в качестве пророка, чудотворца, а как совершенно земного, обыкновенного человека. Если же представишь героя в ореоле святости, то серьезнейшие проблемы, связанные с ним, просто теряют силу. Я обратила внимание на физическую немощь Га-Ноцри: даже от легкого удара бича рухнул наземь, задохнулся от боли. На строгого господина нищий путешественник, одетый в разорванный хитон, смотрел с тревогой и любопытством, назвав совершенно искренне добрым человеком. У Иешуа нет пристанища, ему не важно, какая кровь течет в его жилах. В этом человеке главное другое – он живет своим умом, поэтому и разговаривает с Пилатом как с равным: «Мне пришли в голову кое-какие новые мысли, которые могли бы, полагаю, показаться тебе интересными, и я охотно поделился бы ими с тобой, тем более, что ты производишь впечатление очень умного человека».
Иешуа уверен: злых людей не бывает, поэтому кентуриона Марка, прозванного Крысобоем, считает несчастным, не обвиняя в жестокости. Га-Ноцри убежден: истину нужно обретать в гармонии, и это может и должен сделать каждый.
Имея такой «план», Иешуа Га-Ноцри способен управлять жизнью своей эпохи (идет первый век нашей веры).
Альфред, особенно внимательно перечитай эпизоды, запечатлевшие образ Понтия Пилата. Я увидела незаурядную личность, умного, проницательного властелина. В начале допроса на слова «добрый человек» он каменным голосом отвечает, что в Ершалаиме его считают «свирепым чудовищем». Прокуратор давно утратил доверие к людям, а истина для него – не только беспрекословное подчинение порядку, основанному на деспотизме. Приступы изнуряющей головной боли – постоянная борьба, которая идет тайно от окружающих в душе мудрого, сильного, жестокого правителя, мучительно уставшего пребывать в мире зла, где все держится «на цепях насилия». Грозный прокуратор одинок. Иешуа это сразу заметил: «Беда в том, что ты … окончательно потерял веру… Твоя жизнь скудна». Впервые за долгие годы Понтий Пилат увидел перед собой человека, который вызвал уважение, потому что
до всего дошел он сам,
не раболепствовал и не цеплялся за удачу,
и не бросался, жалкий и униженный, к ногам,
моля пощады и позорно плача.
Ведь правду говорить –
Ему приятно и легко.
И только честно он хотел бы жить.
С ним рядом и надежно, и светло.
Всему нашел он объяснение:
Что есть добро, что порождает зло.
Общаться с ним – не просто наслажденье.
Такое качество не каждому дано.
Диалоги между арестантом и прокуратором заставили задуматься: что же такое жизнь? Образом Иешуа Га-Ноцри Булгаков помогает найти ответ:
Это идеалы, убежденья, вера,
Которые ты выбираешь сам,
Решая быть гуманным, искренним и смелым,
Не раздавая душу по кускам.
И пока человек не откажется от своих символов нравственности, земное существование не оборвется: «… перерезать волосок уже наверно может лишь тот, кто подвесил».
Понтий Пилат едва не с первых слов обвиняемого понял, что обладатель подобных взглядов очень опасен, но прокуратору Иудеи хорошо рядом с безумцем, на лице которого, несмотря на кровоподтеки, светятся проницательные ясные глаза. Пилат вдруг ощутил, что хочет спасти странствующего философа. Продолжая допрос, нет, уже беседуя, игемон подсказывает: солги. Но Иешуа не изменяет себе, он произносит слова, которые решают его участь: «…рухнет храм старой веры и создастся новый храм истины».
А теперь, друг мой, задумайся над мировоззрением самого Булгакова: дорожить нужно только правдой и отстаивать идею – «злых людей нет на свете» - до последнего вздоха. Устами Иешуа Га-Ноцри писатель огласил и свое кредо: личная причастность ко всему, что происходит на твоих глазах.
Несколько страниц, созданных мастером, тесно связаны со временем Булгакова и напоминают, что, пройдя тысячелетний путь развития, человечество продолжает оставаться в ответе за намеченный «план». Иешуа погиб, оставшись верен своим принципам в момент нравственного выбора.
Друг мой, не могу сказать, что остальные страницы романа «Мастер и Маргарита» скучны и бессодержательны, это творение столь многогранно, что в одном письме обо всем не скажешь. Я поведала тебе о тех эпизодах, которые вызвали наиболее яркие впечатления.
Обязательно напиши, разделяешь ли мою точку зрения на те проблемы, которые затронула.
До свидания. С уважением …
г. Новошахтинск, Россия
Рецензия
Слово «рецензия» (отзыв, критический разбор и оценка художественного или научного произведения) закрепилось в литературном языке в конце XVIII- начале XIX века (от лат. recensio – осмотр, обследование).
Рецензия является жанром литературной критики, но в то же время ее справедливо считают и жанром библиографии (она возникла из библио-графического описания книги). Обычно в рецензии одновременно дается библиографическое описание книги, информация о ее содержании, композиции, поднятых в ней проблемах. Присутствует также критический разбор и оценка книги, ее темы, идейного содержания, языка и стиля, указывается значение в ряду других работ писателя, ее роль в литературном процессе и в обществе. Все это сближает рецензию с критической статьей, однако она меньше по объему.
Условно выделяют следующие основные виды рецензии:
- небольшая критическая или публицистическая статья (часто полемического характера), в которой рассматриваемое произведение является поводом для обсуждения актуальных общественных или литературных проблем;
- эссе; это в большей степени лирическое размышление автора рецензии, навеянное чтением произведения, чем его истолкование;
- развернутая аннотация, в которой раскрывается содержание произведения, особенности композиции, полиграфическое исполнение, мастерство иллюстратора и одновременно содержится его оценка (часто в самом подборе материала);
- авторецензия, в которой излагается взгляд автора на свое произведение (ученики могут писать авторецензии на свои сочинения).
Рецензия, включающая несколько художественных произведений, объединенных по тематическому, сюжетному, хронологическому или другому признаку, становится обзором (обозрением).
Примерный план написания рецензии:
- Краткие библиографические сведения о книге.
- Смысл названия книги.
- Личные впечатления от прочитанного.
- Особенности сюжета и композиции.
- Актуальность проблематики.
- Язык и стиль произведения.
- Мастерство автора книги в изображении характеров героев.
- Какова основная мысль рецензии?
РЕЦЕНЗИЯ
Рассказ И. Бунина «Захар Воробьев» написан в феврале 1912 г. на Капри, когда у писателя было уже лестное официальное признание: Пушкинская премия за стихотворный сборник «Листопад» (1901) и перевод «Песни о Гайавате» (1896), почетное членство в Российской академии наук.
Бунина не захватили модные декадентские течения, различные эстетические эксперименты. Он вошел в большую литературу, сохранив верность русским реалистическим традициям. Интерес к быту и духовному миру простых людей помог ему создать произведения, рассказывающие о народной жизни. Этим и привлек меня «Захар Воробьев», хотя многие другие бунинские сочинения остались за гранью моего восприятия.
Прочитав «Захара Воробьева», я ощутил какое-то горькое чувство: как в начале двадцатого века, так и сегодня, в моей стране нет места красоте и силе, а если кто-то наделен ими сверх меры, то это приведет обладателя редких качеств к смерти. Так случилось и с Захаром Воробьевым.
Величественный богатырь из Осиновых Дворов принадлежал к той редкой породе людей, которая переводится в России. Здоровый на редкость, отлично сложен, он не мог не вызывать восхищения. Бунин любуется своим героем, поэтому и описывает портрет ласкового сорокалетнего гиганта так подробно. Я без труда представил этого человека: огромного роста, голубоглазый, загорелый, с мягкой, густой, чуть волнистой бородой. Особую прелесть Захару придавал запах, который от него шел: ржаной дух степняка, смешанный с терпким ароматом дегтярных, крепко кованых сапог и мятным благоуханием нюхательного табака.
Бунин подчеркивает физическую опрятность Воробьева: чистый ворот запашной рубахи, добротный дубленый полушубок. Любил Захар все прочное и красивое.
Умер Захар Воробьев неожиданно. Это случилось в августе, под первый Спас. Справившись со своими делами в Красной Пальне, Захар шутя сказал знакомым мужикам, что теперь, ради праздника, можно бы выпить, да не на что, «протратился». Затеяли спор: осилит ли Захар четверть водки за час?
Он в этот день прошел сорок верст и, не только не устал, «не только не истомился, промучившись в городской жаре двое суток, но даже чувствовал подъем, прилив сил». Но, пожалуй, самое главное – Захар всем своим существом хотел «сделать что-нибудь из ряда вон выходящее», поэтому охотно принял предложение.
Читая рассказ, я обратил внимание на то, что Бунин с обаянием описывает, как Захар Воробьев наслаждался едой, как «цедил в темный корец светлую влагу, наполнял его до краев и, разгладив усы, припадал к ней, пахнущей остро и сытно, влажными губами, тянул же медленно… как ключевую воду в жаркий день…». Этот человек все делал красиво, с чувством, толком, с той особой неспешностью, которой природа наделяет больших, сильных и добрых. А рядом с ним находились участники спора. Кучер не спускал с Захара «угрюмых глаз». Урядник передвинул стрелку часов на четверть вперед и тревожно переглядывался с Алешкой, шиповским пьяницей. Они изо всех сил прикидывались спокойными, «хотя душа каждого из них горячо молила бога, чтобы Захар упал замертво». А «он улыбался, грудной бас его был звучен, ласков, приятно насмешлив».
Я с интересом читал эпизоды, которые дополняли портрет Захара Воробьева. Особенно замечателен в этом отношении его рассказ о пребывании в суде. Используя разговорную лексику и диалектизмы, метафоры и эпитеты, Бунин нарисовал картину яркую и динамичную, подчеркнув живость воображения и игру ума Захара Воробьева, передавшего всё в лицах.
Увлекшись, Захар не замечал жульничества урядника, который вновь перевел часы, и все-таки допил свою смертельную дозу, потому что мужики злорадно и насмешливо выкрикнули: «Жидок на расправу!» - и, утратив интерес к собеседнику, уехали, оборвав его на полуслове.
Захар, чувствуя огромный прилив сил и «неопределенных желаний», зашел в винную лавку, купил еще бутылку и твердо зашагал в открытое поле, не придавая значения тому, что перед его слезящимися глазами замелькали малиновые, фиолетовые и малахитовые круги. Он останавливался, пил и не переставал думать, что «непременно нужно сделать что-нибудь удивительное».
Действие рассказа достигло кульминации. Бунин уже с горечью дописывал портрет своего великана, помогая ему вспомнить случай со старухой побирушкой, которую тот пронес однажды верст пять, почувствовав к грязной, избитой женщине жалость и нежность. Это воспоминание было последним в жизни Захара Воробьева. В село Жилое он вошел вечером, когда далекий лесок окутывала темная дымка. Стояла та же особая тишина, которая бывает в короткий час – день переходит в ночь. Природа, словно предчувствуя недоброе, замерла. Вместо того чтобы свернуть домой, на Осиновые Дворы, Захар упорно зашагал к винной лавке. И тут, у столика, «поминутно проваливаясь в какую-то черную пропасть», спешил досказать, как он нес старуху.
Захар Воробьев и перед страшным ликом смерти остался великаном: почувствовав, что умирает, собрав последние силы, твердо вышел на середину большой дороги – «и тяжело, как бык, рухнул на спину, раскинув руки».
Перечитываю последние строки рассказа, испытывая чувство горечи за русского мужика – богатыря, который на спор выпил менее чем за час четыре бутылки водки, не остановившись на этом, еще добавил – и бесславно умер, так и не сделав ничего путного на своем веку, всерьез не применив недюжинные силы.
Это произведение Бунина, на мой взгляд, очень актуально, несмотря на простоту сюжета и композиции. Русский человек и сегодня бесцельно растрачивает себя, хотя душа его полна жажды подвига.
Дневник
Дневник – это форма повествования, которая ведется от первого лица. Реальные люди могут записывать те или иные текущие события своей жизни. Это, по сути дела, их подневные автобиографические записи, они всегда современны описываемым событиям.
В художественной литературе могут быть использованы дневниковые записи героев, и в этом случае дневник выступает как жанровая разновидность художественной прозы.
Дневник привлекает автора-рассказчика непринужденностью выбора темы, большими композиционными возможностями, позволяет создать иллюзию свободного выражения мыслей и впечатлений, а также полно и глубоко раскрыть характер героя, тончайшие движения его души.
Дневник часто используют авторы путешествий. В этой форме могут быть написаны и отдельные части произведений («Журнал Печорина» в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени», «Демикатоновая книга» в «Соборянах» Н.С. Лескова).
К художественным дневникам близки «записки» и «исповеди» («Записки сумасшедшего» Н.В. Гоголя, тетрадь Ипполита в романе Ф.М. Достоевского «Идиот»), а также письма, например «Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина, представляющие собой дорожный дневник.
Всегда интересны «записки» самого писателя как реального лица, заранее предназначенные для постороннего чтения и литературно обработанные («Уединенное» В. Розанова и др.).
Дневниковые записи
ПОГРУЖЕНИЕ В ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МИР А. БЛОКА
Я буду как все – и особый.
Валерий Брюсов
1 декабря 2003 года
Пришел декабрь. И хрупкие березы
Уж не роняют больше золотые слезы.
Застыв в преддверии лютых холодов,
Укутавшись таинственными снами,
Покорно снежных ждут оков.
Несмотря на изумительные декабрьские вечера, на светлые тихие ночи, не истерзанные ни холодами, ни пронизывающим ветром, часы досуга наполняю лирикой Александра Блока, привлекающего меня неповторимостью таланта. Передо мной портрет поэта (1903 г.): тонкий овал лица, подчеркивающий интеллигентное происхождение, темно-русые волнистые волосы, одухотворенный взгляд серых глаз, устремленный в какие-то неведомые дали. Красивый, умный, одаренный человек, воспитанный атмосферой бекетовского дома, ставшего колыбелью науки, литературы и искусства. Всматриваюсь в тонкие черты и вспоминаю страницы биографии, наиболее значимые и яркие.
… Ноябрь 1902. Студеная ночь. Заснеженные петербургские улицы: Моховая, Литейный проспект, Фонтанка. У Семеновского моста состоялось решительное объяснение Блока с Любовью Менделеевой, которая долгие годы являлась источником творчества и вдохновения:
Я выйду на праздник молчанья,
Моего не заметят лица.
Но во мне – потаенное знанье
О любви к Тебе без конца.
(А. Блок, В. Маяковский, С. Есенин. Избранные сочинения М. «Художественная литература», 1991, с. 78)
2 декабря 2003 года
Я любуюсь восходом из окон
Сквозь морозный узор на стекле,
Растворяюсь в стихиях Блока,
В его песнях ЗАКАТНОЙ ЗАРЕ.
А еще пытаюсь осмыслить увлечение поэта мистической Вечной Женственностью, положившей начало идеалу красоты, воплощенному в конкретной земной личности. Блок награждает свою избранницу изысканными эпитетами: Лучезарное видение, Таинственная Дева, Вечная Звезда.
Вчитываюсь в строки:
Весна ли за окнами – розовая, сонная?
Или это Ясная мне улыбается? –
и хочу понять,
Какой же тайною она владела
И чем смогла приворожить,
Надолго став трагическим уделом –
Ведь он не мыслил без нее и дня прожить?!
3 декабря 2003 года
Перечитываю «Стихи о Прекрасной Даме». Сквозь «холодные туманы» видны легкие очертания рук «прозрачной девы», которая становится поэту особенно близка «в золотистую осень разлук». Вспоминаю подмосковное Шахматово, куда его впервые привезли шестимесячным младенцем в тысяча восемьсот восемьдесят первом году. Этот таинственный уголок на протяжении тридцати шести лет был любимым местом отдыха и работы, одной из главных жизненных опор и неиссякаемым источником замыслов. Еще в юности Блок открыл для себя Русь лесную, полевую, деревенскую, мужицкую. Я и предположить не могла, что можно соединить Прекрасную Даму и грубую российскую действительность. Оказывается, напротив – их нельзя воспринимать отдельно друг от друга. Шахматово (как и образ любимой, навеянный снами, предчувствиями, грезами) существовало в мироощущении Блока, в цветовой гамме его стиха, в ритмах быта и музыке строк. Шахматовские сочинения свидетельствуют о том, что за «полями и закатами» поэт видел не только волнующий пейзаж, но и трагическую неустроенность русской жизни:
Так – я узнал в моей дремоте
Страны родимой нищету,
И в лоскутах её лохмотий
Души скрываю наготу.
5 декабря 2003 года
Сегодня прочитала о том, как проходило бракосочетание Блока и Менделеевой. Александр Александрович воспринимал это действо словно «сбывшееся чудо». Оказывается, шафером на этой сказочной свадьбе предстал Сергей Соловьев, племянник известного философа. Из его воспоминаний узнала, что всё напоминало мистерию, «пронизанную необычайной, непередаваемой атмосферой». Перечитываю произведения, созданные двумя годами раньше:
Только скоро ль погаснут огни
Заколдованной темной любви?
Да это же предчувствие рокового конца, на который обречена испепеляющая страсть!
Через несколько дней поэт, словно предсказывая будущее своему лирическому герою, произнесет: «Но страшно мне: изменишь облик Ты». Пройдет еще некоторое время, и, пылко влюбленный, Блок вновь мучительно засомневается:
Но всегда, считая миги,
Знал – изменится она…
Я не смогла не ощутить противоречия, терзающие автора. Это подтверждали и образы – символы, наполнившие «Стихи о Прекрасной Даме»: свет, ночь, небо, смерть, ветер.
Я вышел в ночь – узнать, понять
Далекий шорох, близкий ропот.
6 декабря 2003 года
Сегодня совершенно неожиданно отыскала объяснение блоковской строке, содержащей безрадостное предчувствие: «Не страшно мне – изменишь облик Ты!» Я испытала горькое ощущение оттого, что после угасания бурной страсти к Л. Д. Менделеевой, поэт пришел к полному духовному опустошению. Наверное, так случилось потому, что менялся образ Прекрасной Дамы, а свидания с ней (увы, это была не одна Любовь Дмитриевна) происходили не только в храме, но и в грязных переулках, в кабаках среди «пьяниц с глазами кроликов». Милый друг, Красота, Царевна, с которой он пережил лучшие свои дни, наполненные чистотой и блаженством, вытеснялась жрицей «свободной любви». Потом возникла Незнакомка в «шляпе с траурными перьями», с очами, синими и бездонными, и, прикрыв лицо темной вуалью, увлекла воображение поэта в «очарованную даль», но ненадолго. Её превзошла Снежная Маска, за которой скрывались от мещанских пересудов Н. Волохова и В. Щёголева. Их очарование тоже вскоре поблекло перед загадочной Кармен (это была Л. А. Дельмас), она, как ни обидно, оставлена ради какой-то пылкой блудницы:
Чего же жду я, очарованный
Моей счастливою звездой,
И оглушенный и взволнованный
Вином, зарею и тобой?
Я не испытываю желания презирать поэта за то, что, пустившись во все тяжкие, тот растерял образ «рыцаря Мадонны». Личная трагедия, метания, постоянный поиск запечатлели особенности эпохи, современником которой он являлся.
6 декабря 2003 года
Россия на грани решающих политических событий – выборы. Скоро и мне предстоит серьезно задуматься над гражданской позицией.
С кем быть?
Куда направить мысль свою?
К какому берегу мне плыть?
Я это даже от себя таю,
Но дни летят,
Тревоги душу мне терзают –
Какие испытанья предстоят?
Ведь этого пока никто не знает.
А теперь продолжаю погружаться в Блока. Решила побродить по его «Городу», который «спит, пока закат румян». Без труда представляю «серокаменное тело» Петербурга, «тусклые площади», ожидающие, когда, наконец, в вечерней мгле «зажгутся нити фонарей», чтобы наполнить перекрестки лунных улиц фантастическими образами – карликами, невидимками, подвластными только основателю северной столицы – Петру Первому («Петр»):
Он будет город свой беречь,
И, заалев перед денницей,
В руке простертой вспыхнет меч
Над затихающей столицей.
Среди мрачных оттенков возникнут «красные пределы», забурлит кровь заходящего солнца, заблещут «искристые гривы, золотых, как жар, коней». («Город в красные пределы…»)
Алый цвет обозначает контраст с темными громадами, олицетворяя стихийную мощь. Восторгаюсь блоковской образностью, созданной эпитетами, метафорами, сравнениями, благодаря которым он оживляет «голос черни многострунной».
8 декабря 2003 года
Перечитала «Повесть» (1905). Какая простота в подборе лексических средств, привлеченных поэтом, чтобы нарисовать своеобразный портрет лирического героя, наполнить его быт новым реалистическим содержанием! Вот мелькнули «окна, занавешенные сетью мокрой пыли», неожиданно возник темный профиль женщины, утомленно склонившейся над чем-то, обозначив приметы тяжелого существования, где навсегда погасла «счастливая звезда» надежды на человеческое счастье. Это опять возбудило рой мыслей о моем предназначении:
Какой ты явишься, будущность моя,
Что принесешь – успехи иль печали?
Зажжется ль на небе моя звезда,
И что пророчат мне библейские скрижали?
9 декабря 2003 год
Политические события, происходящие на моих глазах, побудили задуматься об отношении символистов к эпохальным потрясениям. «Ветры времени» ими воспринимались неоднозначно. Это касается и первой, и последующих русских революций. Увлеченные мятежным вихрем, К. Бальмонт, З. Гиппиус, Н. Минский прониклись настроением масс, доведенных до отчаяния; но довольно скоро пыл интеллигентов угас, сменившись разочарованием и неверием. Единомышленники В. Соловьева видели в муках людей лишь «страдания божества», а забастовки и бунты величали «борьбой с драконом».
Я восторгаюсь гражданским кредо Блока. Поэт терзался противоречиями: прежние идеалы утратили смысл, новые не успели утвердиться. Стремясь обрести гармонию, он обдумывал происходящее, давая всему особое лирическое воплощение. Так появился сборник «Нечаянная радость» (1907), со страниц которого шагнула «Незнакомка», «дыша духами и туманами».
Прошло всего несколько дней со времени моего общения с творениями Блока, и всякий раз одно и то же произведение воспринимаю по-новому.
Передо мной текст стихотворения. В начале повествования я улавливаю легкую иронию, с которой поэт говорит о «скуке загородных дач». Две-три фразы – и первое чувство сменяется отвращением: «пыль переулочная», остряки, гуляющие с дамами среди канав, пьяные окрики, «женский визг». Даже пейзаж не в силах скрасить удручающее впечатление:
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
И вдруг среди омерзительной пошлости возникает «девичий стан, шелками схваченный». Под траурными перьями шляпы – вуаль, скрывающая лицо. Потрясающая антитеза! А может быть, это воспоминание утраченной любви, подаренной Прекрасной Дамой? Мне показалось, что ее черты продолжали жить в отдаленных уголках души поэта, воплощаясь в другие образы.
В основу произведения положен контраст, он выполняет и композиционную роль, и несет смысловую нагрузку. Духовность и непристойность, прекрасное и безобразное противостоят и отрицают друг друга «каждый вечер», всегда, из года в год. Лирический герой бесконечно одинок, он не сливается с «тлетворным» миром, хотя сознание «пронзило терпкое вино», не утратил способность увидеть среди пьяных чудовищ истинную красоту. Наверное, это и дает ему возможность остаться самим собой и выжить в затхлой среде, уносясь воображением в «очарованную даль», к неведомым берегам, где возможно все иначе.
10 декабря 2003 года
Прочитала стихотворение «О, весна без конца и без краю…» Эпиграфом к нему Блок взял лермонтовские строки «За все, за все тебя благодарю я…» Лермонтов иронически выражает признательность любимой «за тайные мучения страстей, за горечь слез, отраву поцелуя…» Сарказм звучит в каждом слове. Совершенно по-другому освещена тема у Блока – звонкое утверждение жизни и любви:
И смотрю, и вражду измеряю,
Ненавидя, кляня и любя:
За мученья, за гибель – я знаю –
Все равно – принимаю тебя!
Вот такой Блок мне особенно дорог и близок: молодые силы бурлят, возможности нерастрачены, желание борьбы очевидно:
Перед этой враждующей встречей
Никогда я не брошу щита…
Облик возлюбленной изображен лишь несколькими штрихами. Лирическая героиня величественна и недоступна:
С неразгаданным именем бога
На холодных и сжатых губах…
Я ощущаю неукротимую стихию, которая заключена в коротких фразах.
Думая, что именно такими чертами дама сердца и влечет поэта.
И вновь отмечаю блоковскую особенность – противопоставление: «заколдованный плач» и «тайна смеха», «осветленный простор поднебесий» и «колодцы земных городов».
Листаю сборник стихов. Сколько еще волнующих встреч мне предстоит с этим неподражаемым лириком. Я не прощаюсь с ним. Погружение в его художественный мир будет продолжено.
Я думаю о блоковской стезе
С вершины нынешнего времени,
Меня чаруют древние поверия,
Живущие как будто в дивном сне.
Сей светлый мир,
Вобрав века и судьбы,
Зовет на братский пир,
И как бы ни было мне трудно,
Познаю тайны его лиры.
Хочу понять, о чем поют смычки,
О чем тоскуют лопнувшие струны,
Ведь из глубин истерзанной души
Не раздаются больше стоны.
Хочу сегодня осознать,
За что Россию он любил,
Ведь мог ее, как женщину, обнять,
Но только не всегда хватало сил.
Блеснул он как зеркальный свет,
Прорезав мрак холодной ночи,
И, в ужасе зажмурив очи,
Шагнул туда, откуда возвращенья нет.
Он завершил собою целый век
(Серебряным в культуру тот вошел).
Красивый, гордый, яркий человек,
Меня в мир символов увел.
Путешествие
Литературный жанр ПУТЕШЕСТВИЕ имеет две разновидности.
- Это различные описания очевидцем-путешественником географического, этнографического и социального облика увиденных им стран и народов, т.е. документальные путешествия. Они имеют, как правило, познавательную и эстетическую ценность, особенно написанные в эпохи, когда проза еще не расчленилась на художественную и научную, например «Хождение за три моря» А. Никитина, созданное им в средние века.
- Путешествие – это также и жанр произведений, сюжет и композиция которых излагаются и строятся как документальные путешествия.
Художественный жанр ПУТЕШЕСТВИЕ формировался под влиянием путевых рассказов и записей самих путешественников. Значительную роль в его развитии сыграли легенды, возникшие на основе этих рассказов и записей.
В мировой и русской литературе широко используются приемы описания документального путешествия в виде путевого дневника и очерка. Мотив странствий всегда был распространен во многих жанрах художественной поэзии и прозы.
Увлекательные путевые описания эпохи великих географических открытий XV-XVI веков, экспедиции XVII-XVIII веков сделали путешествие наиболее популярным в художественной литературе. В это время создаются пиратские и социально-утопические романы в виде путевых дневников, заметок или воспоминаний об удивительных странах. Сложился жанр просветительского романа-путешествия. Такой роман позволял широко вводить в изображение современного общества его противоречия («Путешествие из Петербурга в Москву» Н. А. Радищева).
Жанр ПУТЕШЕСТВИЕ привлекал многие литературные направления. Сентименталисты использовали в основном форму дневника, наиболее полно передающего настроения и переживания «сентиментального» путешествен-ника, например «Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина.
Часто обращались к теме путешествия писатели-романтики. Они разработали жанр лирического путевого очерка, в котором романтический герой, разочарованный в современном ему обществе, отправляется в дальние страны.
В путешествии находят отражение разнообразные стороны материальной и духовной жизни людей, лирические размышления автора об истории, культуре страны, зарисовки нравов и обычаев, типичные бытовые сцены.
Все это привлекает и писателей-реалистов, в творчестве которых используются все разновидности этого жанра. В XIX веке созданы многочисленные приключенческие романы-путешествия. В них включается и научная информация. В XX веке она прочно входит в содержание произведений, возникают новые варианты жанра путевого очерка: путевой репортаж, путеводитель, усиливается социальная тематика.
Образцами путевого жанра в русской литературе являются:
- «Путешествие в Арзрум» А.С. Пушкина;
- «Фрегат «Паллада» И.А. Гончарова;
- «Из кругосветного плавания» К.М. Станюковича;
- зарубежные очерки Ф.М. Достоевского;
- «Остров Сахалин» А.П. Чехова;
- «В краю непуганых птиц», «За волшебным колобком» М.М. Пришвина;
- «Мое открытие Америки» В. Маяковского;
- «Уроки Армении» А. Битова;
- «Ветка сакуры» В. Овчинникова;
- «Дерсу Узала» В. Арсеньева и др.
Из документальных научно-географических путешествий XIX века особого внимания заслуживают путешествия Н. Пржевальского, Н. Миклухо-Маклая.
Сочинение можно написать в жанрах путевого очерка или путевых заметок. Тема может быть публицистической или связанной с литературным краеведением.
Примерная памятка для пишущего сочинение в жанре ПУТЕШЕСТВИЕ:
- формулируется тема сочинения;
- определяется цель (дать читателю информацию, вызвать у него определенные чувства: радости, гордости за родину; сформировать высокие нравственные качества, стремление преодолеть негативные явления и др.);
- описывается увиденное, излагаются факты и события;
- высказывается свое отношение к изложенному, можно представить и другие точки зрения;
- выбирается стиль изложения (публицистический, художественный или их сочетание в зависимости от содержания).
ЛИРИЧЕСКОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ
В Пушкинские Горы – скромный уголок России, уютно расположившийся на Псковщине, я ехала впервые. Уже позади нудная поездка в неудобном вагоне, но душа еще наполнена «провинциальной тоской», которая часто возникала у меня после путешествий по железной дороге.
Живописная природа дивного местечка России совершила чудо: мысли о том, что по этой земле ходил Пушкин, постепенно вытесняли хандру, и уже ни о чем другом думать не хотелось, кроме как… – здесь жил великий русский поэт.
Святогорский монастырь, у стен которого находится могила Александра Сергеевича, оказался закрытым на реконструкцию. Поднявшись на Синичью гору, овеянную тайнами и поверьями, я залюбовалась великолепным пейзажем: покрытые липами склоны; могучие деревья подпирала цветущая молодая поросль, разливая медовый аромат у подножья холма; старый пруд, а вокруг, насколько хватало глаз – сосновый бор и темные дубравы.
Вдали, километрах в четырех от Пушкинских Гор, там, где Сороть делает крутой изгиб к северу, начинается древняя история этого края. У переправы через реку когда-то стояла пограничная крепость Воронич. О ее легендарном прошлом сегодня напоминают следы земляного вала и огромные каменные ядра.
Я оглянулась на высокие стены святой обители. Свидетелем каких «смутных времен» она является? Сколько тайн до сих пор хранят ее древние своды? Ведь не случайно Святогорский монастырь привлекал А.С. Пушкина с первых дней пребывания в Михайловской ссылке. Здесь, в библиотеке, в архивах, оставаясь один на один с историей, он обретал новое впечатление, вынашивал творческие замыслы…
Снизу, от подножия крепостного вала, от заросшего пруда поднимался запах хвои, доносились голоса туристов и бодрящая музыка.
Все это напоминало мне святогорские ярмарки, славившиеся своим многолюдьем и весельем… И вот уже улавливаю звонкоголосую русскую гармонь, задорные песни, бойкие пословицы и прибаутки. Слышу рассказы слепцов о вековой старине. А вон там, в толпе, красной ситцевой рубахой выделяется невысокий человек, из-под соломенной шляпы которого видны темные, кудрявые волосы. Да ведь это сам Александр Сергеевич! Ярмарки привлекали его богатством красок и образов, но самое главное – роскошью народной речи. Здесь писатель узнавал все стороны русской жизни, какой она и вошла потом в его произведения.
Одно из посещений Святогорского монастыря Александра Сергеевича связано с годовщиной смерти Байрона. Пушкин заказал панихиду. Думал ли поэт тогда, что в том же соборе отслужат заупокойную и по нем? Возможно, он этого даже хотел, ведь Святые Горы навсегда вошли в его жизнь. Александр Сергеевич писал:
И хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне все б хотелось почивать.
Спускаюсь с Синичьей горы, сожалея о том, что не придется посетить келью Александра Сергеевича, ту самую, стены которой испещрены его стихами.
Еще раз пробегаю взглядом по мощным сводам монастыря. Где-то там, в одинокой комнате, склонившись над исторической хроникой, трудился Пимен. В воротах Успенского собора замечаю темную фигуру. Неторопливо прогулявшись по просторному двору, монах окинул взором окрестные дали. Может быть, утомленный какой-то архивной работой, он, отложив перо, ненадолго вышел, чтобы вдохнуть свежего воздуха? Постояв несколько минут, чернец степенно удалился, а мне вспомнились пушкинские строки:
Еще одно последнее сказанье –
И летопись окончена моя…
Лирическое путешествие по России продолжалось. Мой путь лежал в Михайловское. Пологие холмы, «двух озер лазурные равнины», тишина – «приют спокойствия, трудов и вдохновенья». Здешняя природа очаровала настолько, что не оставила места другим впечатлениям. Великолепные дубравы, ширь полей, аллеи парков, влажные берега Сороти, где «овины дымные и мельницы крылаты» - это навсегда вошло в меня с пушкинскими словами:
От вас беру воспоминанье,
А сердце оставляю вам…
Здесь прошли два года ссылки Александра Сергеевича, в течение которых написаны более ста поэтических и прозаических произведений, основные главы «Евгения Онегина», трагедия «Борис Годунов».
Подхожу к небольшому деревянному дому. На этом невысоком крыльце, одиннадцатого января тысяча восемьсот двадцать пятого года Пушкин встретился со своим другом Иваном Пущиным. Это было их последнее свидание.
Невозможно не вспомнить Арину Родионовну, великолепную выдумщицу, под стук веретена допоздна рассказывавшую своему любимцу семейные предания, которые тоже стали одним из источников его творчества. «Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!» – воскликнул поэт в один из зимних вечеров.
Особое чувство оставила в моей душе короткая экскурсия в Тригорское, расположенное на месте бывшего Воронича.
Тригорским друзьям Пушкин обязан своим знакомством с Анной Петровной Керн, чьим именем сейчас называют липовую аллею в Михайловском парке. Под впечатлением встреч с этой очаровательной женщиной июньской ночью 1825 года родился лирический шедевр:
Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты…
Шагая в Тригорское, я задержалась на Савкиной горе, где любил бывать Пушкин. Отсюда открывался неповторимый вид на Сороть. За ней – зеркальная гладь озера Кучане, окаймленная Михайловскими рощами и лесом. Это, пожалуй, самое волнующее место. Здесь Пушкин сотни раз ходил пешком или мчался на вороном коне. Останавливаюсь возле знаменитых трех сосен –
Одна поодаль, другие две
Друг к дружке близко…
Как напоминание о вечной жизни, вокруг уже поднялась молодая поросль. Приветствую ее пушкинскими строками:
…Здравствуй, племя
младое, незнакомое! Не я
Увижу твой могучий поздний возраст.
Несколькими днями позже я ехала в Москву, где сохранилось немало домов, в которых бывал поэт. Со столицей у Пушкина связаны решающие моменты жизни: рождение, общение с лучшими друзьями, знакомство с Натальей Николаевной, женитьба.
С волнением подхожу к дому на улице Станкевича. Здесь в 1826 году Александр Сергеевич читал трагедию «Борис Годунов».
Прогуливаясь по Тверской, вспоминаю, что двадцать шестого декабря того же года З. А. Волконская устроила прощальный вечер для Марии Николаевны, уезжающей в Сибирь к сосланному на каторгу мужу-декабристу.
Вспомнились строки, адресованные Москве:
Как счастлив я, когда могу покинуть
Докучный мир столицы и двора,
И убежать в пустынные дубравы
На берега сих молчаливых вод.
…Горьковская область встретила меня совсем не летней прохладой. Дул сильный ветер, по небу неслись хмурые облака, обещая дождь. Но я ступила на перрон, готовая к новым впечатлениям. Серьезно огорчало только то, что путешествие проходило в июне, а я мечтала попасть в эти края осенью.
Первое, что сразу поразило меня, - это ширь, неоглядные просторы.
А вот и музей-заповедник. Две его небольшие комнаты сохранили облик тогдашнего пушкинского жилья. Здесь поэту чудились Моцарт и Сальери, слышался топот Медного всадника. Здесь написаны сказки, здесь родились строки:
И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,
Минута – и стихи свободно потекут.
Как много сделано Пушкиным в Болдино!
С благоговением я переступила порог вотчинской конторы, входила в «беседку сказок», гуляла по пушкинской роще, куда поэт любил ездить верхом лунными осенними ночами. Я пила воду из тоненького родничка, сидела на полянке, образованной расступившимися дубами и березами. Мысленно рассказывала Пушкину то, что знала о его деревенском заточении.
Мое путешествие по России заканчивалось в Петербурге. С северной столицей связаны трагические месяцы жизни поэта и мои самые скорбные впечатления.
За год до смерти Пушкин читал А.И. Тургеневу в квартире на Мойке свой «Памятник», будто предчувствуя близкий конец…
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа…
Холодный зимний день 1937 года подвел горестную черту под травлей поэта. 29 января в 2 часа 45 минут сердце великого сына России перестало биться.
…Стоя на Набережной Мойки, у дома № 12, я вернула воображение к начальной точке своего путешествия – Святогорскому монастырю, где покоятся родные Пушкина, где сам он нашел свой последний приют. Вновь склонила голову у памятника любимому поэту, ради встречи с которым и совершила эту поездку.
И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть.
Библиографический список
- Калганова Т.А. Сочинения различных жанров в старших классах. – М.: Просвещение, 1997.
- Капинос В.И., Сергеева Н.Н., Соловейчик М.Н. Развитие речи: теория и практика обучения.– М., Линка-Пресс, 1994.
- Ожегов С.И. Словарь русского языка. – М., 1959.
- Введенская Л.А., Павлова Л.Г., Катаева Е.Ю. Русский язык и культура речи: учебное пособие для вузов. – Ростов н/Д.: «Феникс», 2002.
- Введенская Л.А., Павлова Л.Г., Катаева Е.Ю. Русский язык и культура речи: справочное пособие. Серия «Высший балл». – Ростов н/Д.: «Феникс», 2002.
- Власенков А.И. Русский язык: Грамматика. Текст. Стили речи: учебник для 10-11 кл. общеобразоват. учреждений / А.И. Власенков, Л.М. Рыбченкова. – 9-е изд. – М.: Просвещение, 2003.
- Розенталь Д.Э. Справочник по правописанию и литературной правке. – М.: Айрис-Рольф, 1997.
- Розенталь Д.Э., Голуб И.Б. Секреты стилистики.
- Солганик Г.Я. Стилистика русского языка. – Издательский дом «Дрофа», 1996.
- Розенталь Д.Э., Теленкова М.И. Словарь-справочник лингвистических терминов. – М.: Просвещение, 1976.
- Толковый словарь русского языка.
- Словарь иностранных слов.