"Если б не было войны…". Час памяти, посвященный 65-й годовщине Победы

Час памяти, посвященный 65-й годовщине Победы

Вспомним всех поименно,
Горем вспомним своим…
Это нужно - не мертвым!
Это надо - живым!

1. Звучит песня "Журавли" (Яна Френкеля и Расула Гамзатова). Приложение 1,   2

Не обожженные сороковыми,
Сердцами вросшие в тишину, -
Конечно, мы смотрим глазами иными
На вашу большую войну.
Мы знаем по сбивчивым, трудным рассказам
О горьком победном пути,
Поэтому должен хотя бы наш разум
Дорогой страданья пройти.

Торгуют на толкучке орденами,
И вся моя душа - из желваков.
Не нашими ль торгуют именами?
Не кровью ль безымянных штрафников?
Медалями торгует барахолка.
Не верь глазам своим; она, гляди,
Торгует нержавеющим осколком,
Сидящим у тебя, солдат, в груди.
Торгуют здесь отвагой, честью, славой,
Рассветом, закопавшимся в снега,
Пылающей днепровской переправой
И высотой, отбитой у врага,
Последним вздохом и предсмертным хрипом,
И тишиной раздавленных полей,
Слезами материнскими и скрипом
Давно осиротевших костылей.
Окончена удачная торговля,
Торговец обходителен и мил…
И небеса не рухнули, как кровля,
И мертвые не встали из могил.
Охваченный закатной позолотой
Пустой базар заполнит тишина,
Лишь в "бардачке" рванувшейся "тойоты"
Как чьи-то кости, стукнут ордена.

6. Давид Самойлов. "Сороковые".

Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные.
Гудят накатанные рельсы,
Просторно. Холодно. Высоко.
И погорельцы, погорельцы
Кочуют с запада к востоку…
Как это было! Как совпало -
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!..
Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые…
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!

Альбинони. Адажио.

7. Роберт Рождественский. Из поэмы "Реквием".

Разве погибнуть ты нам завещала, Родина?
Жизнь обещала, любовь обещала, Родина.
Разве для смерти рождаются дети, Родина?
Разве хотела ты нашей смерти, Родина?

Тихо сказала: "Вставайте на помощь…" - Родина.
Славы  никто у тебя не выпрашивал, Родина.
Просто был выбор у каждого: я или Родина.
Самое лучшее и дорогое - Родина.
Горе твое - это наше горе, Родина.
Правда твоя - это наша правда, Родина.
Слава твоя - это наша слава, Родина!

8. Александр Твардовский. "Я убит подо Ржевом".

Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.

Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки, -
Точно в пропасть с обрыва -
И ни дна ни покрышки.

И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.

Я убит подо Ржевом,
Тот еще под Москвой.
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?

В городах миллионных,
В селах, дома в семье?
В боевых гарнизонах
Не на нашей земле?

Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах и в снегу…
Я вам жить завещаю, -
Что я больше могу?

10. Елена Ширман. "Возвращение".

Это будет, я знаю…
Нескоро, быть может, -
Ты войдешь бородатый, сутулый, иной.
Твои добрые губы станут суше и строже,
Опаленные временем и войной.
Но улыбка останется.
Так иль иначе,
Я пойму - это ты.
Не в стихах, не во сне.
Я рванусь, подбегу.
И наверно, заплачу,
Как когда-то, уткнувшись в сырую шинель…
Ты поднимешь мне голову.
Скажешь: "Здравствуй…"
Непривычной рукой по щеке проведешь.
Я ослепну от слез, от ресниц и от счастья.
Это будет нескоро.
Но ты - придешь.

Елена Ширман с начала войны редактор ростовской агитгазеты. В июле 1942 года во время поездки по ростовской области была схвачена гитлеровцами и погибла.

Моцарт. Реквием (Lacrimosa)

11. Павел Коган. Лирическое отступление

Есть в наших днях такая точность,
Что мальчики иных веков,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков.
И будут жаловаться милым,
Что не родились в те года,
Когда гремела и бурлила
На берег рухнувши вода.
Они нас выдумают снова:
Сажень косая, твердый шаг -
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими, любыми,
Не очень умными подчас,
Мы наших девушек любили
Ревнуя, мучась, горячась.
Мы были всякими,
Но мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.

Поэт и командир разведроты Павел Коган погиб на сопке Сахарная Голова под Новороссийском 23 сентября 1942 года, похоронен в братской могиле.

12. Муса Джалиль. "Другу".

Друг!
Не горюй, что рано умираем…
Мы не из тех, кто мог с пути свернуть!
Мы умираем - на переднем крае,
Нас перед смертью не в чем упрекнуть.
Ведь жизнь не измеряется годами,
А в списках смерти - мало ли имен?
Но, может быть, и нашей крови пламя
Еще взойдет бессмертием знамен.
Не хмурься, друг, - мы только искры жизни,
Мы звездочки, летящие во мгле…
Погаснем мы, но светлый день Отчизны
Взойдет на нашей солнечной земле.
Нет, без следа ничто не исчезает,
Не вечен мрак за стенами тюрьмы.
И юные - когда-нибудь - узнают,
Как жили мы
И умирали мы!

Поэт Муса Джалиль воевал под Лениградом. Сегодня эту местность называют Долиной Смерти. Попал в плен. Прошел через ужасы тюрьмы Моабит. Казнен по приговору фашистского суда в 1944 году.

13. Николай Майоров. "Мы".

Есть в голосе моем звучание металла.
Я в жизнь вошел тяжелым и прямым.
Не все умрет. Не все войдет в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами
И мужество, как знамя, пронесли.
И как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово "Человек"!

Николай Майоров на фронте с октября 1941 года. Убит в боях на Смоленщине 8 февраля 1942 года.

Заканчивается Lacrimosa Моцарта и продолжается "Адажио" Альбинони

15. Семен Гудзенко.

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
На могилах у мертвых расцвели голубые цветы.
Расцвели и опали… Проходит четвертая осень.
Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.
Мы не знали любви, не изведали  счастья ремесел,
Нам досталась на долю нелегкая участь солдат.
У погодков моих ни стихов, ни любви, ни покоя -
Только сила и зависть. А когда возвратимся с войны,
Все долюбим сполна и напишем, ровесник, такое,
Что отцами-солдатами будут гордиться сыны.

17. Владимир Карпеко.

Мы лежим под снегами,
А вверху в ослепительной сини,
Словно белые птицы,
Плывут и плывут облака…
Вы не плачьте над нами,
Голубые березы России,
Вы не плачьте - вы ждите пока.
Нас, омытых дождями
В отпетых степными ветрами,
Все зовешь ты, Отчизна,
Оглохших твоих сыновей.
Но услышим тебя мы,
Как весной затоскует над нами,
Затоскует взахлеб соловей.

Звучит Ave Maria Каччини.

Мы - не прах. Мы - нетленны.
Мы еще, дорогие, вернемся.
Над родимой землею
Весенней грозою пройдем.
Мы подснежником первым,
Мы колосом спелым пробьемся,
На ромашки росой упадем.
Мы лежим под снегами,
А вверху в ослепительной сини,
Словно белые птицы,
Плывут и плывут облака.
Вы не плачьте над нами,
Голубые березы России,
Вы не плачьте - вы ждите пока…

18. Роберт Рождественский.

Война откатилась за годы и гуды,
и горечь, и славу до дна перебрав…
А пули летят, еще прилетают оттуда -
из тех февралей
из-за тех переправ.
А пули летят из немыслимой дали…
Уже потускневшие капли свинца
пронзают броню
легендарных медалей,
кромсая на части
живые сердца.
Они из войны прилетают недаром,
ведь это оттуда,
из позавчера,
из бывших окопов
по старым солдатам
чужие
истлевшие
бьют
снайпера!
Я знаю, что схватка идет не на равных
и нечем ответить
такому врагу.
Но я не могу
уберечь ветеранов,
я даже собой заслонить
не могу.
И я проклинаю
пустую браваду,
мне спать не дает
ощущенье вины…
Все меньше и меньше
к Большому театру
приходит
участников
прошлой войны.

19. А. Коваль-Волков. "Носите ордена" (без музыки).

Носите ордена!
Они вам за Победу,
За раны ваши честные
Даны.
Носите ордена,
В них теплятся рассветы,
Что отстояли вы
В окопах той войны…
Носите ордена,
Вы можете гордиться:
Над сорок первым
Мощь ракет встает.
Носите ордена:
В них, как живые, лица
Солдат, что крепко спят
В земле который год…
Носите ордена
И в праздники
И в будни,
На строгих кителях
И скромных пиджаках.
Носите ордена,
Чтоб видели вас люди,
Вас,
Вынесших войну
На собственных плечах…

20. Махмуд Хусаин. У солдатской могилы (под музыку).

Здесь,
Где трава ютится у могил,
Могила ваша высится прямая…
Я низко-низко голову склонил,
Вас,
Всех до одного, припоминая.
Себе наград за смелость не прося,
Идя на смерть,
Навстречу вражьей силе,
Во имя человечества друзья
Своею кровью землю оросили…
Цветам цвести у смерти на краю,
Цветам шуметь над вашими делами.
И будущее голову свою
Здесь благодарно склонит перед вами.

Дослушать музыку.

Не обожженные сороковыми,
Сердцами вросшие в тишину, -
Конечно, мы смотрим глазами иными
На вашу большую войну.
Мы знаем по сбивчивым, трудным рассказам
О горьком победном пути,
Поэтому должен хотя бы наш разум
Дорогой страданья пройти.
И мы разобраться обязаны сами
В той боли, что мир перенес.
… Конечно, мы смотрим иными глазами -
Такими же, полными слез.

22. Звучит песня "Журавли" (Яна Френкеля и Расула Гамзатова).

Презентация