"Холокост: помнить, чтобы не повторилось"
Чтец:
Все можно сокрушить,
Смести, предать забвенью,
Заасфальтировать и заковать в бетон,
Взорвать собор, как лишнее строенье,
На месте кладбища построить стадион.
Все можно растерять, что собрано веками,
Все можно замолчать, расправами грозя,
И только человеческую память
Забетонировать и истребить нельзя.
Ведущий 1: Чем дальше от нас отделяется эпоха 1941-1945 годов, тем масштабнее, грандиознее представляется беспримерный подвиг всех, кто сокрушил фашизм, и тем ярче и обнаженнее мы видим звериный лик фашизма.
Ведущая 2: Победа - великое слово. Надо всегда помнить, какой ценой она досталась. Не будь Победы над фашизмом, другой была не только наша жизнь, но и та земля, на которой живем мы, люди. Если бы нас победили, было бы рабство, жизнь на коленях.
Ведущий 3: Не будь Победы, не было бы на этой земле места и тем памятникам, которые говорят о наших победах и которые напоминают о наших жертвах.
Ведущая 4: И будь Победа на их стороне, на нашей земле не оказалось бы места ни Матери-Родине, высящейся над могилами погибших в блокаду ленинградцев, ни скорбной литовской Матери у сожженной деревни Пирчюпис, ни старику белорусу с убитым мальчиком на руках, взирающему на печные трубы Хатыни, ни тем Несдавшимся и Непокоренным, что стоят у дороги страданий в лагере смерти Саласпилс.
Ведущий 1: Великая Отечественная война продолжает оставаться в нашей памяти не только как величайшая в истории нашего народа Победа, но и как величайший список жертв: монументы, памятники, поставленные над прахом погибших в боях, над прахом не сдавшихся в блокаде, над прахом тех, кого замучил, расстрелял, сжег фашизм, напоминают нам о том, что мы не имеем права забывать.
Ведущая 2: Одна из таких страниц Великой Отечественной - жертвы Холокоста.
(Слышен мерный стук метронома, его ритм биения человеческого сердца, звук метронома создает особое настроение для восприятия предложенного материала)
- Холокост - истребление гитлеровцами еврейского населения на территориях оккупированных войсками фашистской Германии.
- Холокост - массовое движение за возрождение и сохранение памяти погибших шести миллионов евреев в годы II мировой войны.
(На экране - фрагменты из документального фильма "Обыкновенный фашизм")
Ведущий 3: Антисемитская идеология была официальной идеологией нацистской партии в Германии. Адольф Гитлер изложил её в своей книге "Моя борьба". С приходом нацистов к власти в Германии 30 января 1933 года эта идеология стала государственной. Многие евреи Германии были арестованы и брошены в концлагеря - Заксенхаузен, Бухенвальд, Дахау.
Ведущая 4: 1 сентября 1939 года фашистская Германия напала на Польшу - началась II мировая война, повлекшая за собой аресты и погромы. Всем евреям было приказано носить белую или желтую повязку со "щитом Давида". Еврейские магазины и лавки были закрыты. Тысячи евреев были согнаны в специальные городские кварталы - гетто, выход из которых был строго ограничен, а в октябре 1944 года и вовсе запрещен. Евреи фактически были объявлены фашистами вне закона.
Ведущий 1: 19 апреля 1943 года город Варшава. Польша. Именно в этот день гитлеровцы вошли в Варшавское гетто, чтобы приступить к его ликвидации, а всех жителей-евреев насильственно отправить в лагерь смерти Треблинку по приказу Гитлера. Фашисты жгли и взрывали дома, а всех, кто оказывался у них на пути, убивали на месте. Пленных фашисты не брали.
Ведущая 2: В годы Катастрофы миллионы людей навсегда потеряли своих отцов, матерей, братьев, сестер, сыновей, дочерей. Тысячи и тысячи семей целые общины были полностью уничтожены. Цивилизация евреев Европы погибла.
(Звучит отрывок из 7 симфонии Д. Шостаковича. На экране проецируются картины разрушений, концлагерей гитлеровского ада; Европа, лежащая в руинах, дымящиеся печи Освенцима).
Ведущий 3: Кто виноват в этих руинах? Кто виноват, что среди музеев мира есть музеи с грудами детских башмачков, сброшенных на пороге газовой камеры; с абажурами из прозрачной человеческой кожи; с коллекциями шприцов для опытов не над морскими свинками, а над людьми, которых при помощи впрыскиваний фашистские врачи превращали в мычащий скот, поедающий траву; с вазами удобрений, изготовленных из золы, сожженных людей? Кто виноват?
Ведущая 4: Фашизм. Фашизм, который уничтожал все живое - мысль, людей, свободу. Из почти трех миллионов евреев, оказавшихся на временно оккупированной территории бывшего Советского Союза, погибли практически все. Разве об этом можно молчать? Разве можно это забыть?
Ведущий 1: Когда-то Д.С.Лихачев сказал, что память способна противостоять уничтожению времени. И это так. Память должна быть активна. Как давно поэтесса Ольга Берггольц сказала емкую фразу: "Никто не забыт и ничто не забыто".
Ведущая 2: Никогда нельзя забывать, что есть на свете слово, короткое и жестокое, за ним стоят страх, слезы, боль, смерть. Это слово - Война! И какой бы она ни была - I мировой, Великой Отечественной, афганской, чеченской - война всегда бесчеловечна, жестока, бессмысленна.
Ведущий 3: Поэты пишут о войне и писали во время войны, опровергая старинный афоризм: "Когда грохочут пушки, молчат музы". Во время войны голоса муз перекрывали грохот пушек. А от последствий войны мы не избавились и сейчас. Она продолжает врываться в нашу жизнь, напоминая о себе.
(Портрет А. Вознесенского, сборники его стихов)
Ведущая 4: Поэт Андрей Вознесенский, путешествуя, услышал о месте убиения 12 тысяч человек. Гражданская позиция поэта во все времена была неизменна: защита прав человека, неприятие и резкое осуждение всех видов антисемитизма.
Он написал поэму "Ров". В ней отразилось потрясение поэта после посещения в Крыму оскверненных мародерами братских могил евреев, расстрелянных фашистами во время оккупации Крыма.
Автор: Мы ехали от Симферополя по феодосийскому шоссе. Таксист Василий Федорович Лесных вновь и вновь повторял свою тягостную повесть: "Здесь, под городом, на десятом километре во время войны было расстреляно 12 тысяч мирных жителей".
Свидетель: "Ну, мы, пацаны, мне десять лет тогда было, бегали смотреть, как расстреливали. Привозили их в крытых машинах. Раздевали до исподнего. От шоссе шел противотанковый ров. Так вот, надо рвом их и били из пулемета. Кричали они все страшно - над степью стон стоял. Был декабрь. Все снимали галоши. Несколько тысяч галош лежало. Да, еще вспомнил - столик стоял, где паспорта отбирали. Вся степь была усеяна паспортами. Многих закапывали полуживыми. Земля дышала. Потом мы в степи нашла коробочку из-под гуталина. В ней золотая цепочка была и две монеты. Значит, все сбережения семьи. Люди с собой несли самое ценное. Потом я слышал, кто-то вскрывал это захоронение, золотишко откапывал. В прошлом году их судили:"
Автор: Я написал поэму под названием "Алчь" об этом. Подспудно шло другое название "Ров". Знакомые показывали мне архивные документы. Поэма окончилась, но все не шла из ума. Снова и снова тянуло на место гибели, хотя, что там увидишь? Лишь заросшие километры степи.
К горизонту шли изумрудные всходы пшеницы. Слева ютилось крохотное сельское кладбище. Ров давно был выровнен и зеленел, но угадывались его очертания километра на полтора. Белели ветки зацветшего терновника. И вдруг - что это? На пути зеленого поля чернеет квадрат свежевырытого колодца, земля сыра еще. За ним - другой. Вот груды закопченных костей - истлевшая одежда. Черные, как задымленные, черепа. "Опять роют, сволочи!" - Василий Федорович осел весь.
Ведущий 1: Это было не в кинохронике, не в рассказах, не в кошмарном сне - здесь, рядом. Все только что откопано. Череп, за ним другой. Два крохотных, детских. А вот расколотый на черепки, взрослый. Это они коронки плоскогубцами выдирали.
Сморщенный женский сапожок. Боже мой, волосы, скальп, детские рыжие волосы с заплетенной косичкой! Как их туго заплели, верно, еще на что-то надеясь, утром перед расстрелом!
Ведущая 2: Какие сволочи! Это не литературный прием, не вымышленные герои, не страницы уголовной хроники, это мы, рядом с несущимся шоссе, стоим перед грудой человеческих черепов. Это не злодеи древности сделали, а нынешние люди. Кошмар какой-то!
Сволочи копали этой ночью. Черепа лежали грудой, эти загадки мирозданья. На дне вырытых шахт лежит припрятанная лопата - значит, придут докапывать?!
Ведущий 3: В ужасе глядим друг на друга, всё не веря, как в страшном сне это. До чего должен дойти человек, как развращено, должно быть сознание, чтобы копаться в скелетах рядом с живой дорогой, чтобы крошить череп и клещами выдирать коронки при свете фар. А люди, спокойно мчавшиеся по шоссе, наверное, подшучивали: "Кто-то опять там золотишко роет?"
Да все с ума посходили, что ли?
Ведущая 4: Рядом с нами воткут на колышке жестяной плакат: "Копать запрещается - кабель". Кабель нельзя, а людей можно? Значит, даже судебный процесс не приостановил сознания этой сволочи. Мне сказали, что на процессе говорили лишь о преступниках, не о судьбе самих погребенных. А что эпидстанция? Из этих колодцев может полезть зараза, эпидемия может сгубить край. По степи дети бегают. А эпидемия духовная?
Ведущий 1: Не могилы они обворовывают, не в золотых граммах презренного металла дело, а души они обворовывают, души погребенных, свои, ваши!
Милиция носится по шоссе за водителями, а сюда и не заглянет. Хоть бы пост поставили. Один на двенадцать тысяч. Убивали их в декабре 1941 года. Симферопольская акция - одна из запланированных и проведенных рейхом. Память людей священна. Двенадцать тысяч достойны этого.
(Звучит музыка, зажигаются свечи, минута молчания).
Чтец:
Обращаюсь к читательским черепам
Неужели наш разум себя исчерпал?
Мы над степью стоим.
По шоссе пылит Крым.
Вздрогнул череп под скальпом моим.
Рядом - черный,
Как гриб-дымовик, закопчен.
Он усмешку собрал в кулачок.Я почувствовал
Некую тайную связь -
Будто я в разговор подключен, -
Что тянулась от нас
К аппаратам без глаз,
Как беспроволочный телефон:Симферопольский не прекратился процесс
Связь распалась времен!
Психиатра - в зал!
Как предотвратить бездуховный процесс,
Что условно я "алчью" назвал?Какой, к черту, поэт ты, "народа глас"?
Что разинул свой каравай?
На глазах у двенадцати тысяч пар глаз
Сделай что-нибудь, а не болтай!Не спасет старшина.
Посмотри страна, -
Сыну мать кричит из траншей.
Окружающая среда страшна,
Экология духа - страшней.
Я куда бы ни шел,
Что бы я ни читал, -
Все иду в симферопольский ров.
И чернея плывут черепа, черепа,
Как затмение белых умов.
И когда я выйду на Лужники,
То теперь уже каждый раз
Я увижу требующие зрачки
Двенадцати тысяч пар глаз.
Ведущий 3: Литература - страна многогранная, удивительная и прекрасная гневная и суровая, обвиняющая и заставляющая размышлять, помнить и никогда не забывать прошлое.
Ведущая 4: Все памятники - как архитектурные, так и литературные - это память не только о победивших, но и память о погибших. Поэтому по всему миру стоят музеи и мемориалы Катастрофы, такие, как "Яд ва-Шем" в Иерусалиме, Музей Катастрофы в Вашингтоне, Мемориал Катастрофы в Париже. Каждый год в день начала восстания в Варшавском гетто весь мир отмечает день памяти жертв Холокоста. Через шестьдесят пять лет мы вспоминаем и повторяем "Никто не забыт и ничто не забыто" и все сделаем, чтобы позорное и жестокое прошлое фашизма никогда не повторилось.