Оформление класса: на доске портрет поэта Алексея Прасолова; на стенде помещены вырезки из газет и журналов, посвященные жизни и творчеству поэта; на столе цветы и горящие свечи. Чтение сопровождается классической музыкой.
Чтец.
…Земля моя, я весь отсюда,
И будет час – приду сюда,
Когда зрачки мои остудит
Осенним отблеском звезда.И думаю светло и вольно,
Что я не твой, а ты моя:
От гулких мачт высоковольтных
До неуютного жнивья.И душу я несу сквозь годы
В плену взыскательных минут,
Не принимая той свободы,
Что безучастностью зовут.«Тревожит вновь на перепутье…»
Ведущий. В 60-е годы 20 века взошла звезда замечательного воронежского поэта Алексея Тимофеевича Прасолова (1930 -1972). За свою недолгую жизнь он успел издать только 4 небольших сборника. Литературовед В.В.Кожинов писал: «Но если когда-нибудь возникнет мысль об издании книги, включающей в себя наиболее значительные образцы лирической поэзии нашего времени, в эту книгу - как бы мало в ней ни оказалось имен - должны будут войти лучшие стихотворения Алексея Прасолова».
В его стихах живет традиция русской философской лирики – от Боратынского до Заболоцкого.
Чтец.
Мирозданье сжато берегами,
И в него, темна и тяжела,
Погружаясь чуткими ногами,
Лошадь одинокая вошла.Перед нею двигались светила,
Колыхалось озеро без дна,
И над картой неба наклонила
Многодумно голову она.Что ей, старой, виделось, казалось?
Не было покоя средь светил:
То луны, то звездочки касаясь,
Огонек зеленый там скользил.Небеса разламывало ревом,
И ждала – когда же перерыв,
В напряженье кратком и суровом,
Как антенны, уши навострив.И не мог я видеть равнодушно
Дрожь спины и вытертых боков,
На которых вынесла послушно
Тяжесть человеческих веков.«Мирозданье сжато берегами…»
Ведущий. На немногочисленных оставшихся после него фотографиях А.Прасолов сосредоточенный, отстраненный, с плотно сжатыми губами. Он скажет о себе:
Чем жесточе я сжимаю губы,
Тем вернее зреющая речь!
Жестоко сжимать губы заставляла жизнь. Она же стала источником его зрелых стихов. Судьба и творчество А.Прасолова ярко отразили трагическое наше время.
Чтец.
Итак, с рождения вошло –
Мир в ощущении расколот:
От тела матери – тепло,
От рук отца – бездомный холод.Кричу, не помнящий себя,
Меж двух начал, сурово слитых.
Что ж, разворачивай, судьба,
Новорожденной жизни свиток!И прежде всех земных забот
Ты выставь письмена косые
Своей рукой корявой – год
И имя родины – Россия.«Итак, с рождения вошло…»
Ведущий. И судьба разворачивала…
Родился Алексей Прасолов 13 октября 1930 года в селе Ивановка Кантемировского района Воронежской области. Потом семья переехала в Морозовку, что рядом с городом Россошь. Алеше был год, когда отец, уйдя на действительную службу, не вернулся домой. (Злые языки оклеветали перед ним Алешину мать). Это предательство близкого человека останется незаживающей раной в сердце поэта. Позже он напишет пронзительные стихи об отце, взяв эпиграфом строки Лермонтова: «Ужасная судьба отца и сына жить розно и в разлуке умереть».
Чтец.
Ветер выел следы твои на обожженном песке.
Я слезы не нашел, чтобы горечь
крутую разбавить.
Ты оставил наследство мне –
Отчество, пряник, зажатый в руке,
И еще – неизбывную едкую память.Так мы помним лишь мертвых.
Кто в сумрачной чьей-то судьбе
Был виновен до гроба.
И знал ты, отец мой,
Что не даст никакого прощенья тебе
Твоей доброй рукою
Нечаянно смятое детство…«Ветер выел следы твои на обожженном песке…»
Ведущий. Воспитывала Алексея мать, Вера Ивановна Гринева, сумевшая достойно преодолеть трудности и лишения своего земного пути и остаться человеком светлым и добрым. Позднее, вспоминая свое детство, поэт напишет о матери так.
Чтец.
Ладоней темные морщины –
Как трещины земной коры.
Вот руки, что меня учили
Труду и жизни до поры.Когда ж ударил час разлуки,
Они – по долгу матерей –
Меня отдали на поруки
Тревожной совести моей.Я до предела веком занят,
Но есть минуты средь забот:
Во всю мою большую память
Вновь образ матери встает…«Ладоней темные морщины…»
Ведущий. Детство поэта опалила война. Мальчишкой Прасолов переживет весь ужас оккупации. «Из души ушла навсегда улыбка, безоглядная радость, беспечность. Война, словно гигантская злая молния, расколола мир надвое…»
Чтец.
Тревога военного лета.
Опять подступает к глазам
Шинельная серость рассвета,
В осколочной оспе вокзала.Спешат санитары с разгрузкой.
По белому красным – кресты.
Носилки пугающе узки,
А простыни смертно чисты……Кладут и кладут их рядами,
Сквозных от бескровья людей,
Прими этот облик страданья
Мальчишеской жизнью твоей…«Тревога военного лета…»
Ведущий. В 1947 году Алексей после школы поступил в педучилище в Россоши Воронежской области. Преподаватель А. Морозов вспоминает: «А.Прасолов жил долгие годы среди нас, многие россошанцы общались с ним, но то, что в нем зрел большой, неповторимый художник, определить и понять было некому… Он ничем не выделялся внешне. Небольшого роста, щупленький паренек в сером пиджачке, сшитом из итальянской солдатской куртки. Да у всех у нас были такие же куртки… запоминались больше те, кто сильнее пинал мяч ногой, кто более ловко орудовал у волейбольной сетки.
А Алексей уже в то время писал стихи… Писал и боялся признаться в этом. »
Ведущий. Окончив училище, он не решился сразу рвать со своей специальностью учителя и поехал работать в Первомайскую семилетнюю школу Ново-Калитвянского района Воронежской области. Там он встретил свою первую любовь – учительницу русского языка и литературы Веру Опенько. Встреча с Верой была как просветленье для Алексея. По-новому « примеривал он к миру жизнь свою…» Но Алексея звало истинное призвание, и они расстались. А Веру ждала болезнь и преждевременная гибель. Узнав о смерти Веры, потрясенный, Алексей Прасолов напишет горькие стихи, посвященные ее памяти.
Чтец.
Я не слыхал высокой скорби труб,
И тот, кто весть случайно обронил,
Был хроникально холоден и скуп,
Как будто прожил век среди могил.
Но был он прав. Мы обостренней
помним
Часы утрат, когда, в пути спеша,
О свежий холмик с именем
знакомым
Споткнется неожиданно душа…
«Я не слыхал высокой скорби труб…»
Ведущий. «Неустроенность моя – бич мой», - не раз говорил поэт. Пришлось работать, переходя из одной районной газеты в другую. И всё же он писал, и сколько в стихах его понимания человеческой души, сколько сочувствия людям. Пером журналиста он помогал тем, среди которых рос, труженикам села, верноподданным земли. За двадцать лет в журналистике он написал более двух тысяч очерков, репортажей, корреспонденций, критических статей.
Ведущий. Лирика А. Прасолова не позволяет увидеть в ней единую систему биографических деталей. Правда, мелькнет здесь и завод, и стройплощадка с выводимой под самые небеса трубой. Ведь с 1961 по1964 год поэт проработал на рудниках и стройках.
Чтец.
Черней и ниже пояс ночи,
Вершина строже и светлей,
А у подножья – шум рабочий
И оцепление огней.
Дикарский камень люди рушат,
Ведут стальные колеи,
Гора открыла людям душу
И жизни прожитой слои…«Черней и ниже пояс ночи…»
Ведущий. В 1964 году подборка из десяти стихотворений А.Прасолова была опубликована А.Т.Твардовским в журнале «Новый мир». Через два года в Воронеже выходит его книга «День и ночь», а в Москве - небольшой сборник «Лирика». Затем в Воронеже были изданы еще две книги – «Земля и зенит» и «Во имя твое».
Чтец.
В ночи заботы не уйдут –
Вздремнут с отрытыми глазами.
И на тебя глядит твой труд,
Не ограниченный часами.И сколько слов из-под пера,
Из-под резца горячих стружек,
Пока частицею добра
Не станет мысль, с которой сдружен…«В ночи заботы не уйдут…»
Ведущий. Трудно сейчас определить, сколько времени А.Прасолов был профессиональным литератором. Личная неустроенность, непонятность другими и неприспособленность к жизни усугублялась извечной бедой многих талантливых людей в России – пристрастием к выпивке. Если бы рядом с ним был любимый и любящий человек!
Ведущий. И вот, наконец, радостная весть: «Я не один. За другим столом сидит человек по имени Рая Андреева и читает Шиллера… Работает в нашей газете; в апреле мы скрепим свой союз…»
А холод коллег по литературному цеху оставался. Читаем письмо Алексея Прасолова 1969 года: «Начало года. Поиски работы. Кругом глухо, не знаю, что деется на воронежском Парнасе. Литсреда - штука тяжелая, и если что родится в тебе, то только вне её».
Чтец.
В бессилье не сутуля плеч,
Я принял жизнь. Я был доверчив.
И сердце не умел беречь.
От хваткой боли человечьей.Теперь я опытней. Но пусть
Мне опыт мой не будет в тягость:
Когда от боли берегусь,
Я каждый раз теряю радость.«В бессилье не сутуля плеч…»
Ведущий. С работой в Воронеже всегда было проблематично для скандально-неординарного журналиста и талантливого поэта, поэтому с августа 1969 года по май 1971 года Прасолов трудится в районной газете поселка Хохольский Воронежской области и продолжает писать стихи. Многие из них посвящены жене Раисе Андреевой.
Чтец.
Прости, и пусть, как чистый день,
Мой благодарный вздох и радость
Вдохнет раскрытая сирень
За домовитою оградой.Не ты ль понять мне помогла
(Как я твои не смог вначале)
Глаза, что в поисках тепла
Мне вновь открылись одичало.
Ведущий. В последний год жизни Прасолов тяжело болел. Сила его были подорваны. 12 февраля 1972 года поэт добровольно ушел из жизни. Исполнилось его предчувствие-предсказание.
Чтец.
Я умру на рассвете,
В предназначенный час.
Что ж одним на планете
Станет меньше средь нас.
Окруженье все туже,
Но, душа, не страшись:
Смерть живая – не ужас,
Ужас – мертвая жизнь.
Ведущий. Время определило значение поэзии А.Прасолова. Издаются сборники его стихов, о творчестве поэта написаны интереснейшие статьи. Выдающемуся воронежскому поэту в Воронеже, Россоши и в поселке Хохольском установлены мемориальные доски, его имя присвоено одной из воронежских библиотек.
И как завещание всем нам звучат слова поэта:
Будьте вы совершенней
Жизни той, что кляну…