Наверное, каждому ведомо, что в школе у мальчиков и девочек есть кроме имён и фамилий, ещё и прозвища. Мои ученики однажды меня спросили: “Что же есть такое прозвища? Откуда они берутся? Хорошо это или плохо – давать прозвища?” В результате подготовки ответа, на поставленные ребятами вопросы, состоялась эта исследовательская работа.
В школе часто встречается ситуация, когда педагоги стараются вести трудную борьбу с привычкой ребят награждать прозвищами товарищей. Я задумалась, а нужно ли и можно ли полностью искоренить эту идущую из глубины времени привычку, это стремление выразить в слове своё личное и коллективное понимание соседа по классу, по двору, передать своё отношение к нему? Всегда ли прозвище даётся лишь в насмешку? Всегда ли оно обидно? Такие вопросы я задала ребятам в анкете. Большинство ребят ответило, что если прозвище действительно подчёркивает характерные черты, особенно фамилии, схожесть с кем-либо, если оно выражено в уменьшительно-ласкательной форме, то оно не обидное. Многие склоняются к мнению, что искоренять привычку давать друзьям прозвища не следует, мотивируя тем, что в общении между подростками, друзьями им это удобно и интересно. К тому же, если прозвище дали в насмешку, то оно побуждает к самообразованию, самовоспитанию, саморазвитию своих личностных качеств. Некоторые считают, что говорить о грубых прозвищах необходимо, тем самым, прививая культуру общения.
Можно ли и нужно ли полностью искоренять идущую из глубины времени привычку награждать прозвищами людей. Нужно ли подавлять стремление выразить в слове своё личное и коллективное понимание одноклассников, соседа по классу, по двору. Вот эти проблемы определили цель моей работы.
Цель:
- определение специфики образования и употребления прозвищ в речи современных школьников.
Задачи:
- Изучить историческое происхождение прозвищ.
- Выяснить специфику и приёмы образования прозвищ в речевом обиходе современных подростков.
- Практическая значимость работы будет заключаться в том, что её материал может применяться на уроках риторики, истории и во внеклассной работе по теме межличностного общения.
Глава I. Историческое происхождение прозвищ.
Сначала я заглянула в “Толковый словарь живого великорусского языка” Владимира Даля, где даны объяснения слов: “Прозвать – дать кличку, добавочную к имени, прозвание или прозвище…Прозванья родом ведутся, а прозвище народ даёт” Прозванье, дающееся родом - это фамилия, она принадлежит не одному человеку, а семье, роду на протяжении десятилетий и даже столетий. А прозвище даётся одному определённому человеку по большей части на короткое время, оно рождается в семье, в классе, во дворе, в компании.
Процесс образования фамилий в России был очень длительным. С XY-XYI века по XYIII вв. их носили лишь люди из высших классов – князья, бояре, дворяне. В крестьянстве личные фамилии появились лишь после падения крепостного права. О русских фамилиях (и именах) прекрасную книгу написал Лев Успенский (“Ты и твоё имя”). Он обращает наше внимание на то, что в дореволюционной русской деревне почти каждый крестьянин имел прозвище.
Если мы взглянем на имена наших предков века, допустим, X-XI век, мы увидим полный набор всего, что только можно увидеть, сказать, назвать, вспомнить. В качестве имён выступали даже несуществующие объекты и предметы или, допустим, животные (были имена, образованные от слов “вол”, “кабан”, “лопата”, “телега”, и так далее), а вещи абстрактные – “гроза”, “ветер”, “говорок” - всё, что хотите. Позднее происходит этап, когда мы видим, что сокращается именинник мирской, то есть не церковный, и ужимается до того, что сохраняются, допустим, в XVII в., даже в начале XVIII века только некоторые, редчайшие дохристианские имена.
Некоторые имена язык утратил, не донёс до наших дней. Это имена – прозвания, имена-прозвища, которые раскрывают богатство русского народного языка, показывают широту фантазии, наблюдательность и сметливость русского человека, его доброту и общительность, порой грубоватую простоту и язвительность, когда дело касается нравственных пороков или физических недостатков.
Имена – прозвания включали: весь числовой ряд от 1 до 10: Первак, Вторак, Третьяк, и другие; цвет волос и кожи: Беляк, Белуха, Чернява, Черныш и другие; характер и поведение ребёнка: Бессон, Крик, Молчан, Смеяна; желанность его появления: Любим, Богдан, Нечай, Неждан, Хотян и другие; особенности телосложения: Толстой, Малой, Головач, Лобак и другие.
Имена-прозвища давались после вступления его во взрослую жизнь, причём это не только имена, зависящие от деятельности и нрава человека, но и “случайные”, не предписанные ничем имена: Волк, Щука – хищный, коварный, Блоха – маленький, злой, Правда – правдивый, Кузнец – занятие, Тула, Мордвин – происхождение, Ложка, Шуба – нет прямой связи со смыслом.
У человека Древней Руси нередко было несколько имён. Имя могло быть внутрисемейным (Малыш, Улыба) и внесемейным (Токарь, Новосёл); имена давали защиту, так как ребёнок становился как бы “родственником”) запутать злых духов, отогнать болезнь и злых духов, отогнать болезнь и смерть (Некрас, Злоба, Немил).
Во время крещения и христианизации Руси обязательному обряду крещения сопутствовало крещение людей новыми христианскими личными именами, перечни которых были переданы византийской христианской церковью с религиозными обрядами. Христианские имена были такими же прозваниями людей – греков, евреев, римлян, египтян, - как и древнерусские имена – прозвища. Но попали они в древнерусский язык не в переводах, а в подлинных иноязычных звучаниях. Непонятных и чужих для русских людей, но затем адаптированных для нашего произношения. Многие имена – прозвища древних русичей в точности соответствуют в переводе тем именам, которые пришли из Византии: греческое Агафон (“добрый”) соответствует русскому имени Добрыня, латинское Павел (“малый”) – русскому Малой, малыш; греческое Агапий и древнерусское Давид – русскому Любим. Потом постепенно к XVIII веку пропали мирские имена, но при этом система двуименная сохраняется, только учёные и современники называют прежние мирские имена прозвищами. Как легко это произошло! В XVI – XVII веках наряду с крестильными были мирские имена, потом вдруг неожиданно они полностью исчезли, но остались прозвища. Допустим, звали человека Иван, а прозвище у него было Неудача. В прежней же антропонимической системе Неудача могло быть именем.
Существовала практика, когда человек носил два мирских имени. Одна из них могло быть просто как прозвище, другое могло быть дополнением к какому-то мирскому имени. Даже были такие имена, по которым можно догадаться, что оно изначально было дано как прозвище, например, Иван – Быстрая Рыбка.
Этап, когда прекратили давать мирские имена и когда возникли прозвища, нигде хронологически не обозначен. Этот этап отследить, на самом деле, невозможно. Нет никаких исторических данных, позволяющих определить: это произошло в такой-то год или десятилетие. Но можно проследить тенденцию. Опираясь, кстати, на работы Дмитрия Сергеевича Лихачёва, мы можем проследить и показать, как этот процесс происходил. Сначала для русского человека имя воспринималось как простое и понятное. Более того, ведь если традиция наречения в честь святого была привнесённой, то у нас на Руси своих причин, почему выбиралось то или иное имя, было безумное количество. Ведь были имена Богатырь, Улыба, Смеян.
Подобные имена давали в надежде, что ребёнок таким и вырастит. Была другая традиция. Давали имена-обереги – с совершенно противоположным, плохим значением, дабы эта беда его не коснулась – Золотуха, Краснуха, Несчастье, Неудача, Кручина, Горе, Беда, Печаль и куча-куча других. В языческие времена имя выступало, как оберег, отсылаясь к языческим представлениям. А потом, когда у человека появилось крестильное имя, оно тоже выступало как оберег. Опираться стали на имена христианские. Стали понимать, что защитой является Бог, Богородица и святые, в честь которых ребёнка и стали нарекать. Но при этом больше внимания уделялось житиям. Тому авторитету, с которым данный святой проявился в православном мире. Например, у него было церковное имя Иван, а мирское – Мясоед. А было и Постник. Нужно указать, что принятие новых имён русским народом шло медленно и тяжело, т. к. никто не хотел отказываться от своего родного и близкого. До XVII века нередко можно было встретить у человека два имени. Но при этом имя Иван в святцах упоминается более ста раз, имя Фёдор тоже часто, более тридцати раз и так далее. Получалось огромное количество тёзок. В одной семье могло быть несколько Иванов – Иван – Больший, Иван - Меньший. Очень часто летописи просто пестрят такими сообщениями о том, что Василий -Меньший Василию Большему продал или подарил что-то. Возник обратный процесс, когда исчезли мирские имена, а их просто заместили прозвища. Возник процесс, при котором появление новых дополнительных прозвищ было вызвано насущной необходимостью: оскудение именинника. И тут на помощь этому обратному появлению прозвищ логично приходило бытование прозвищ святых. Ведь Николая Мирликийского звали в народе Николой Угодником. Кстати, эти прозвища многие появились уже в нашей русской народной традиции, в так называемом народном календаре. Так Ирину Святую прозвали Ириной Рассадницей, потому что в день поминовения святой Ирины высаживали капустную рассаду. Таким образом, возвращение прозвищ было именно возвращением, а не просто продолжением традиции. И не было, как утверждают многие, какого-то запрета на мирские имена, не было его! Разумеется, церковь никогда их не одобряла, но гонений не было. Она не боролась так, как мы это видим, например, в других вероисповеданиях. Было, действительно, нежелание, чтобы эти имена продолжали существовать, но как такового жёсткого запрета не существовало. Если обратиться к бессмертным страницам “записок охотника” И. С. Тургенева, то можно найти разнообразие прозвищ: Туман (“Малиновая вода”), Хорь (“Хорь и Калиныч”), Бирюк (“Бирюк”), Блоха (“Касьян с Красивой Мечи”), Сучок (“Льгов”), и наконец, Обалдуй, Моргач, Дикий Барин, Яков Турок (“Певцы”). Впоследствии эти прозвища могли стать основой для фамилии.
Глава II. Специфика и приёмы образования прозвищ в речевом обиходе современных подростков.
В наши дни прозвища обычно являются приметой подросткового возраста. Какие прозвища употребляют в речи современные школьники я и попыталась выяснить. Провела анкетирование среди обучающихся 6-9 классов общеобразовательных классов. В анкетировании приняло участие 200 человек. Мне удалось выяснить, что ребята хорошо знают, что такое прозвище, но плохо знают историческое прошлое возникновения прозвищ. По тем прозвищам, которые ребята придумывают одноклассникам, товарищам, удалось отметить способы их образования. На первом месте находятся разнообразные приёмы образования от фамильных прозвищ. На втором – образование по характеру и внешнему виду человека. Далее – по поведению человека или сходству с чем-либо.
Знакомясь с разными прозвищами, мне удалось понять, что особые функции имеют так называемые отфамильные прозвища, образуемые от фамилии называемого лица. Специфика этих прозвищ в том, что они не опираются на реальные свойства их носителей, а информация о возможной характеристике лица извлекается из “содержательного “ осмысления его фамилии. При этом внешне отфамильные прозвища могут совпадать и с прозвищами, реально характеризующими человека, и при соответствующей возможности – получать ситуативное обоснование. Например, реально характеризующие прозвища, отмечающие особенности внешности, черты характера, род занятий и другие свойства того или иного лица: Заяц – “трусливый”, Мартышка – “кривляка”, Длинный – “высокий”; отфамильные прозвища типа Баран – по фамилии Баранов или по признаку “упрямый”, Дуб (по фамилии Дубинин или о мальчике, который плохо учится), Турок (по фамилии Тюркин или о мальчике, который плохо учится или ничего не понимает). Исследование анкет показало, что имеет место
образование ассоциативных отфамильных прозвищ типа: Птица – от фамилий Воробьёв, Голубев, Соловьёв, Петухов, Курочкин, Гусева, Рябушкина, Кряков, Орлова.
Отфамильные прозвища широко распространены в речи современных школьников, где они “…нужны как условный знак особой маленькой замкнутой корпорации”. Сами школьники, указывая на причины создания и употребления ими прозвищ, отмечают: “Так короче говорить, интереснее общаться”, в чём и проявляется тенденция к оригинальности, созданию необычных и экономных форм речевого общения, характерных для молодёжного арго.
Из наблюдений установлено, что в качестве приёмов создания прозвищ можно выделить следующие:
1. Имитация структурной модели имени собственного с национально-культурной “окрашенностью”:
А) отфамильные прозвища часто создаются на основе фамилии путём усечения суффиксов и добавления инородного суффиксального форманта к основе официальной фамилии называемого лица: Чучалин – Чучулидзе, Печеницын – Печенидзе, Абрамов _ Абрамосян, Иванов – Иванко (имитация грузинских, армянских, украинских фамилий;
Б) замещение русского имени иноязычным “эквивалентом”: Николаев – Николя, Ники, Поляков – Поль (шутливая имитация модели французских фамилий).
2. Создание прозвищ путём соотношения фамилий с именами нарицательными, подменяя разного рода лексическими “ассоциантами”.
При этом отражаются:
А) родо-видовые отношения: Крапивин – Травкин, Соловей – Птица, Собачкин – Колли; Щукин – Рыба, Верёвочкин – Канат;
Б) видо-видовые отношения ассоциантов: Зайцева – Кролик, Огурцов – Овощ, Клещеева – Клоп, Шапошников – Кепка, Шмелькова – Пчёлка;
В) ситуативно обусловленные отношения ассоциантов: Банникова – Веникова, Гробовая – Могила, Коровин – Молочков, Киселёва – Кисель;
Г) синонимические отношения ассоциантов: Озорников – Шалун, Умрихин – Дохлый, Кулин – Лялька, Плюснин – Плоский, Твердохлебов – Твёрдый;
Д) антонимические отношения ассоциантов (сопоставление антонимических форм): Неупокоев – Покойник, Разгуляев – Тихомир, Злодеева – Дружинина.
3. Отмечается использование нестандартного ассоциативного кода создания отфамильных прозвищ: Лапшина – Спагетти, Вермишель, Макорона, Рожкина, Ракушка.
4. Обыгрывание основы фамилии путём подбора к ней фразеологических ассоциантов: Шилов – Шилов-Мылов (фразеологизм: “Менять шило на мыло”), Николаев – Николаев-Нидвораев (“Ни кола ни двора”), Кошкин – Мышкин (играть в кошки мышки), Блинкова – Блин комом (“Первый блин комом”), Козлова – Коза Сидорова (“Драть, как сидорову козу”).
5. Имеет место (по анкетным данным) использование в речи школьников отфамильных прозвищ, созданных с привлечением в качестве ассоциантов имён фольклорных и литературных персонажей, широко известных личностей. Эти прозвища могут быть квалифицированы как прозвища с культурологической ориентацией. Они образуются по следующим моделям:
Вычленение прозвища с нарицательной семантикой из основы фамилии: Емельянова – Емеля (сказочный персонаж, либо если она болтает много, то по аналогии фразеологизма “Мели, Емеля, твоя неделя), Коробкина – Коробочка (ассоциация с гоголевским персонажем, второе значение – как Коробочка, у неё всё есть).
Использование прозвища как ассоциативного эквивалента значения вычленяемой основы фамилии: Нехороших – Мальчиш-Плохиш, Малышева – Дюймовочка, Певцов – Шаляпин.
Вычленение из основы фамилии прозвище, отождествляемое с фамилией известного лица, которое используется в качестве прозвища: Николаев - Николо Поганини, Андриянов – Андрияно Челентано, Богданова – Титомир.
6. Фонетическое отождествление фамилии с именем нарицательным, выступающим в функции прозвища, часто строится на сопоставлении фрагментов сближаемых слов: Гарелин – Горилла, Скрипалёв – Скрипка, Хмелевская – Хмель, Беляев – Белый, Юсупов – Суп, Чупина – Чупа –чупс, Плюснин – Плюс.
Анализируя анкеты, я пришла к выводу, что каждый третий школьник имеет и знает своё прозвище в школе, во дворе, среди друзей. Каждый второй – не считает для себя его обидным.
Заключение.
На примерах литературы, истории, жизненном опыте близких людей можно убедиться в том, что в шутливых детских прозвищах сохраняется память о детских проделках и забавах, память о весёлых школьных днях.
Выходит, не так уж плохо получить прозвище, когда оно даётся открыто, доброжелательно, талантливо.
К тому же я разделяю позицию некоторых обучающихся, о том, что прозвища действительно подчёркивают характерные черты, особенности фамилии, схожесть с кем-либо, в общении между подростками, друзьями употребление удобно и интересно, некоторые прозвища способны побуждать к самообразованию и саморазвитию своих личностных качеств, поэтому искоренять привычку давать необидные, шуточные прозвища не надо, следует на их примерах прививать культуру общения.
Конечно, же ни при каких условиях недопустимы прозвища – клички грубые и жестокие, которые порождает ненормальная, безжалостная среда. Где нет взаимного уважения, сердечной близости между людьми, а есть лишь стремление унизить, оскорбить. Такие прозвища – клички – симптом тяжёлой болезни бескультурья, с которым – то и надо бороться.
Используемая литература
- Владимир Даль “Толковый словарь живого великорусского языка”
- Т. А. Ладыженская, Т. С. Зепалова “Развивайте дар слова” - М. : Просвещение, 1998 г.
- Журнал “Русский язык в школе” №3 1996 г.
- Энциклопедия “Кирилл и Мефодий”, 1998-2000 г.
Приложение.
Анкета.
- Что такое прозвище?
- Откуда они берутся?
- Хорошо это или плохо – давать прозвища.
- Есть ли в классе мальчик и девочки, которым дали прозвище?
- Напишите прозвища ваших одноклассников. Объясните их происхождение
- Нужно ли и можно ли полностью искоренить эту идущую из глубины времени привычку?
- Всегда ли прозвище даётся лишь в насмешку?
Результаты анкет
В анкетировании приняло участие 200 человек.
Ответили:
- Правильно что такое прозвище – 189 человек;
- Откуда берутся прозвища – затруднялись ответить – 64 человека, 136 человек ответили, что происхождение прозвищ уходит в далёкое прошлое;
- Есть в классе мальчики и девочки, которым дали прозвища - 70 человек;
- Всегда ли прозвище даётся лишь в насмешку? Всегда ли оно обидно? - 102 человека не считают прозвища обидными.
- 112 ребят ответило, что если прозвище действительно подчёркивает характерные черты, особенности фамилии, схожесть с кем-либо; если оно выражено в уменьшительно-ласкательной форме, то оно необидное.
- 134 школьника склоняются к мнению, что искоренять привычку давать прозвища не следует, мотивируя тем, что в общении между подростками, друзьями им это удобно и интересно. К тому же, если прозвище дали в насмешку, то оно побуждает к самообразованию и саморазвитию своих личностных качеств;
- 22 человека считают, что говорить о грубых прозвищах необходимо, тем самым, прививая культуру общения.