Ведущий:
Средь шумного бала, случайно,
В тревогах мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты;
Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдалённой свирели,
Как моря играющий вал.
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
А смех твой, и грустный, и звонкий,
С тех пор в моём сердце звучит.
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь –
Я вижу печальные очи,
Я слышу весёлую речь,
И грустно я так засыпаю,
И в грёзах неведомых сплю…
Люблю ли тебя – я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!
(А.К.Толстой)
Ведущий.
Любовь! От неё расцветает мир, зажигаются глаза и сердца влюблённых. Древние греки сочинили такую легенду. Молодой Пан – бог лесов и лугов – повстречал однажды прекрасную лесную нимфу Сирену – нежную вестницу утренней зари. Он долго любовался её красотой и решил с ней заговорить, но нимфа, испугавшись, убежала. Пан побежал следом, желая её успокоить, но Сирена неожиданно превратилась в благоухающий куст с нежными лиловыми, белыми цветами. Так Сирена стала сиренью. Кусты сирени благоухают ночью, когда наступает время влюблённых.
Ведущий. А вот другая романтическая история.
В ясную и безлунную ночь небосвод усыпан тысячами звёзд. Они шлют свой далёкий свет влюблённым.
Далеко-далеко находилась страна Эфиопия, которой управляли царь Цефей и царица Кассиопея. У них была единственная дочь Андромеда, которая была краше морских нимф. Мать хвалилась красотой дочери повсюду.
Разгневался бог морей Посейдон и наслал на Эфиопию невиданное бедствие. Каждый день из моря появлялся Кит и извергал клубы пламени во все стороны. Спасти Эфиопию могло лишь то, если Киту на съедение отдадут Андромеду. Родители покорились и до рассвета привели дочь на берег и цепями приковали к скале. Из морских глубин появился Кит и устремился к девушке. Тут с небес в крылатых сандалиях на помощь примчался Персей, который освободил Андромеду.
Боги превратили героев легенды в звёзды и вознесли их на небо, где и сейчас блестят созвездия Андромеды, Персея, Кита.
Ведущий. Любовь бывает разной: счастливой и горькой, взаимной и безответной, любовь – радость и любовь – страдание.
Но настоящая любовь всегда возвышает человека, делает его лучше.
По древнерусской легенде морская царевна Волхова полюбила Садко, а он отдал своё сердце любимице полей и лесов Любаве. Опечаленная Волхова вышла на берег и стала плакать. И там, где падали её слезинки, выросли ландыши – символ любви и грусти.
Чтец.
Вернись, я всё прощу: упрёки, подозренья,
Мучительную боль невыплаканных слёз,
Укор речей твоих, безумные мученья,
Позор и стыд твоих угроз.
Я упрекать тебя не стану – я не смею:
Мы так недавно, так нелепо разошлись.
Ведь ты любил меня и я была твоею!
Зачем, зачем же ты ушёл? Вернись!
О, сколько, сколько раз вечернею порою
В запущенном саду на каменной скамье
Рыдала я, забытая тобою,
О милом, дорогом, о розах, о весне.
Я счастье прошлое благословляю.
О, если бы мечты мои сбылись!
Ведь я люблю тебя, люблю и проклинаю!
Отдай, отдай мне снова жизнь, вернись!
В.Я.Ленский.
Сценка.
1 вед. Великий выдумщик и фантазёр Александр Дюма говорил, что история для него – гвоздь, на который он вешает свою картину.
2 вед. “Гвоздём” бывал какой-то исторический факт или личность, рассказывая о которых Дюма считал вправе менять, домысливать. Иначе вряд ли произошёл бы эпизод, описанный самим Дюма.
Дюма. Однажды царица уединилась в одном из своих будуаров для чтения моего нового романа. Во время чтения отворилась дверь и вошёл император Николай 1.
(Императрица, увидев императора, прячет книгу под подушку)
Император (замечает это и, остановившись против своей августейшей половины, спрашивает): “Вы читали?”
Императрица. – Да, сударь.
Император. – Хотите, я вам скажу, что вы читали? Вы читали роман Дюма “Записки учителя фехтования”.
Императрица (удивлённо). – Каким образом вы знаете это, сударь?
Император. – Ну вот! Об этом нетрудно догадаться. Это последний роман, который я запретил…
1 вед. Почему Николай 1 запретил этот роман, современникам было хорошо известно. Дело в том, что героям романа “Записки учителя фехтования” были не выдуманные, живые люди – поручик кавалергардского полка Иван Александрович Анненков и француженка Полина Гебль, выведенные в романе под именами Алексея Ванникова и Луизы Дюпон.
2 вед. В марте 1826 года Ивану Анненкову исполнилось 24 года. День рождения он встретил в камере Петропавловской крепости. О чём он думал, сидя на жёсткой койке своей в тот день: о матери, не принявшей никаких мер для облегчения участи сына? О прошлой вольготной жизни? А может, о встречах с милой француженкой, напевающей пахнущую детством французскую песенку?
Полина Гебль. Однажды, когда я сидела в кругу своих подруг, те шутили и выбирали себе женихов. Дошла очередь и до меня, и я ответила, что ни за кого не пойду, кроме русского. Я, конечно, говорила это тогда не подумавши, но странно, как иногда предчувствуешь свою судьбу. И однажды как-то неожиданно, как будто помимо моей воли, я заключила контракт с домом Демонси и согласно контракту должна была ехать в Россию.
1 вед. Так началось путешествие француженки Полины Гебль к сибирячке Прасковье Анненковой.
2 вед. Уму было 23 года, ей – 25. Они горячо полюбили друг друга, но обвенчаться не могли, а, зная нрав его матери, Анны Ивановны Анненковой, на тайный брак не решались.
1 вед. После восстания на Сенатской площади император лично обещал поручику Анненкову сгноить его в тюрьме, что и выполнялось с неукоснительной точностью.
2 вед. А в это время, в апреле 1826 года, у Полины Гебль родилась дочь. От Полины отвернулись друзья. Лишённая работы, больная, она тем не менее предпринимает отчаянные попытки узнать что-либо о судьбе Анненкова.
1 вед. Однажды холодным декабрьским утром 1826 года она узнала, что ночью Анненкова с товарищами увезли в Сибирь. Один из солдат крепости передал ей записку, в которой была только одна фраза на французском: “Встретиться или умереть!”
2 вед. Как-то Александр Бестужев в знак уважения к этой удивительной женщине надел ей на руку браслет с тем. Чтобы она с ним не расставалась до самой смерти. Браслет и крест, на нём висевший, были окованы железным кольцом из цепей, которые носил её муж.
Ведущий. А теперь мы заглянем в век 19-ый.
1 пара.
Дама: Нет-нет, князь, и не говорите мне об этом. Ужасный век, ужасные сердца…
Князь А.: О, да, сударыня, разве мы могли подумать, что через каких-то 200 лет всё так изменится…(медленно идут к стульям, усаживаются)
2 пара.
Граф: Вы слышали, графиня, что в 20 веке Россия начала отмечать новый праздник – день святого Валентина”
Графиня: И все дамы и кавалеры дарят друг другу такие милые безделицы – красные сердечки из бумаги – валентинки. Прелесть! О, как я хочу получить такую же от вас, дорогой… (идут к стульям)
3 пара.
Княжна: Вы обещали, барон, написать мне в альбом стихи. Отчего же обманули?
Барон: Но я…я не смею…
Княжна: Стало быть княгине Гагариной смеете? Давеча я видела, как вы ей на ухо что-то шептали!
Барон: Так то на ушко! А стихов я не знаю. Кабы мне кто подсказал, какие стихи в альбомы барышням пишут…
1 пара.
Дама: Как какие? Вы разве не знаете, кто у нас нынче первый поэт?
Князь А.: Кто?
(2)Граф: Стыдно, господа! Это же камер-юнкер его величества Александр Пушкин!
(1)Князь А: Пушкин? Да-да, он, конечно, поэт…
(2)Графиня: Пушкин – первый поэт? Да он же…
(3)Барон: Кстати, княжна, вот вам новый анекдот про Пушкина (Рассказывает шёпотом анекдот)
Граф:
Я вас любил: любовь ещё быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она Вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить Вас ничем.
Я Вас любил безмолвно, безнадёжно;
То робостью, то ревностью томим;
Я Вас любил так искренно, так нежно,
Как дай Вам Бог любимой быть другим.
Граф: Всего восемь строчек! Составленных из самых обыкновенных слов… Прислушайтесь, господа!
Графиня: Как удивительно господин Пушкин умел писать о любви! Отчего же вы не умеете так?
Граф: Милая графиня, вы ещё слишком молоды, чтобы понять, что так, как писал Пушкин, больше никто написать не может.
Княжна: Почему вы знаете? Вы тоже так думаете, барон?
Барон: Я думаю о той женщине, которой поэт посвятил свои стихи.
Княжна: Вы её знаете, барон?
Барон: Её нет, зато знаю других.
Дама: Не вы один, сударь!
Княжна: Расскажите о них, умоляю!
Барон: В рисунках поэта и его стихах все узнавали Елизавету Воронцову. Она была замужем, но брак, заключённый по расчёту, не принёс ей счастья. Она любила и понимала музыку, живопись, театр. Она тонко чувствовала поэзию. Поэзия была жизнью Пушкина. И любовь к Воронцовой тоже тогда была его жизнью.
Дама: Но чем же закончилась эта любовь?
Барон: Граф Воронцов не смирился с таким положением дел и стал писать доносы на Пушкина. Пушкина переводят на жительство в Псковскую губернию. Воронцова принимает горячее участие в судьбе поэта, пытается даже устроить ему побег.
Она дарит Пушкину на память талисман – золотой перстень с сердоликом – с таинственной надписью арабскими буквами на камне.
Дама: Сестра Пушкина, Ольга Сергеевна, как-то говаривала мне, что когдаа приходило письмо из Одессы с печатью, изукрашенной такими же кабалистическими знаками, как и на перстне её брата, он запирался в своей комнате, никуда не выходил и никого не принимал
Княжна: А письма? Кто-нибудь читал письма Элизы Воронцовой?
Графиня: Что вы, княжна, судьба этих писем известна… Пушкин сжёг их, повинуясь желанию своей волшебницы…
Чтец.
Прощай, письмо любви, прощай! Она велела…
Как долго медлил я, как долго не хотела
Рука предать огню все радости мои!..
Но полно, час настал: гори, письмо любви.
Готов я; ничему душа моя не внемлет.
Уж пламя жадное листы твои приемлет…
Минуту!.. вспыхнули…пылают..л1гкий дым,
Виясь, теряется с молением моим.
Уж перстня верного утратя впечатленье,
Растопленный сургуч кипит… О провиденье!
Свершилось! Тёмные свернулися листы;
На лёгком пепле их заветные черты
Белеют…Грудь моя стеснилась. Пепел милый.
Отрада бедная в судьбе моей унылой,
Останься век со мной на горестной груди…
Княжна: Когда я внимаю стихам господина Пушкина, мне хочется Музыки! Как жаль, что здесь нет рояля…
Князь: Вы забыли, милая, какой век на дворе… Мы в гостях у 21 века, и он отнюдь не забыл про любовь и нашего поэта.
Романс “Напрасные слова”
Чтец.
Я вас люблю - хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам…
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, - я зеваю;
При вас мне грустно,- я терплю:
И. мочи нет, сказать желаю.
Мой ангел, как я вас люблю!
Когда я слышу из гостиной
Ваш лёгкий шаг, иль платья шум,
Иль голос девственный, невинный.
Я вдруг теряю весь свой ум.
Вы улыбнётесь – мне отрада;
Вы отвернётесь – мне тоска;
За день мучения – награда
Мне ваша бледная рука.
………………………..
Сказать ли вам моё несчастье,
Мою ревнивую печаль,
Когда гулять, порой, в ненастье,
Вы собираетеся вдаль?
И ваши слёзы в одиночку,
И речи в уголку вдвоём,
И путешествие в Опочку,
И фортепьяно вечерком?
Алина! Сжальтесь надо мною.
Не смею требовать любви:
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!
Я сам обманываться рад!
Ведущий.
Итак, век 21!
Во все времена люди хотели быть счастливыми:
Чтец.
Я её не люблю, не люблю…
Это – сила привычки случайной!
Но зачем же с тревогою тайной
На неё я смотрю, её речи ловлю?
Что мне в них, в простодушных речах
Тихой девочки с женской улыбкой?
Что в задумчиво-робко смотрящих очах
Этой тени воздушной и гибкой?
Отчего же – и сам не пойму –
Мне при ней как-то сладко и больно,
Отчего трепещу я невольно,
Если руку её на прощанье пожму?
Отчего на прозрачный румянец ланит
Я порою гляжу с непонятною злостью
И боюсь за воздушную гостью,
Что, как призрак, она улетит?
И спешу насмотреться, и жадно ловлю
Мелодически милые, детские речи;
Отчего я боюся и жду с нею встречи?..
Ведь её не люблю я, клянусь, не люблю.
Адам Мицкевич
Стихотворение “Довольно!”
Прощай, я ухожу надолго, навсегда…
Обоим нам с тобой быть вместе слишком больно.
И ты меня, мой друг, не спрашивай куда –
Я ухожу совсем… Довольно слёз. Довольно!
Давай поговорим без боли и тоски.
И, может быть, хоть миг повторится невольно.
Но только ты меня остаться не проси…
Я ухожу совсем… Довольно слёз. Довольно!
Одно тебе сказать, прощаясь, я должна:
Пусть робкая душа судьбою недовольна,
Тебя я всё равно любить осуждена…
Я ухожу… Совсем. Довольно слёз. Довольно!
С.Осенин
Ведущий.Мы все бежим по замкнутому кругу бесконечных забот, бежим, забывая о времени. И как же нужны нам порою такие тихие вечера, на которых кто-то задумается, кто-то встретит свою судьбу, а кто-то просто послушает хорошие песни и чудесные стихи.