Литературный вечер "Вспоминая В.Высоцкого"

Оформление:

• на стене – потрет В. Высоцкого;
• на журнальном столике - детская фотография поэта;
• несколько томов стихотворений В.Высоцкого, зажжённая свеча,
• цветы;
• по обеим сторонам столика – два кресла (на одном – гитара, в другое будут садиться выступающие ученики);
• фрагмент фильма С. Говорухина “Место встречи изменить нельзя” (эпизод погони за Фоксом);
• музыка в исполнении оркестра Поля Мориа; музыка Э.Морриконе, тема из к/ф “Профессионал”; песня Б. Окуджавы “О Володе Высоцком”; песни В. Высоцкого.

Начинается вечер песней Б. Окуджавы “О Володе Высоцком”.

Слово учителя: Сегодня, 25 января, мы отмечаем день рождения великого маэстро. Кем он был больше всего? Актёром? Певцом? Поэтом? Трудно определить однозначно. Бесспорно одно – он был личностью. А почему, собственно, был? Он и поныне с нами. Его песни звучат на разных радиостанциях, их поют космонавты на орбите. Мы смотрим фильмы с его участием, альпинисты называют его именем труднодоступные перевалы, а астрономы – открытую ими малую планету. И не будем говорить о В. Высоцком в прошедшем времени. “...Современники, окажите честь - зачеркните “был”, напишите “есть”.

Звучит музыка, первый ученик садится в кресло и начинает рассказывать биографию В. Высоцкого.

Под музыку ученик уходит.

Слово учителя: Слава Богу, ещё живы люди, которые достоверно могут рассказать о В. Высоцком, рассказать так, чтобы вы, родившиеся уже после его смерти, смогли не только представить его себе, но, быть может, и полюбить, а, полюбив, не расставаться с его творчеством никогда.

Под музыку в кресло садится ученик, говорящий от имени отца поэта, Семёна Владимировича Высоцкого.

Рос Володя мальчишкой добрым, честным, учился легко, хотя неровно, много проказничал. Страшно любил живой мир, собак, хотя у нас их дома не было. Сам научился плавать. Чем он выделялся среди своих сверстников, так это феноменальной памятью. Однажды за полчаса, ну, может быть, за час, выучил поэму Пушкина.

Писать стихи начал с девятого класса, но мне их не читал, стеснялся. Тогда же начал посещать театральный кружок. Что меня в нем поражало, так это умение трудиться. Бывало, Володя спал по 4 часа в сутки, сочинял ночью. Слава его не испортила. Остался навсегда честный, прямой, добрый до безрассудства.

Под музыку ученик уходит, в кресло садится одна ученица, исполняющая роль Марины Влади.

Второй ученик становится возле другого кресла и начинает под музыку читать стихотворение В.Высоцкого “Люблю тебя сейчас...” (постепенно музыка убирается).

Марина Влади (Марина Владимировна Полякова):

Он был настолько богатой и щедро одаренной натурой, что о нем невозможно сказать коротко. С ним всегда было интересно. Иначе мы не прожили с ним 12 лет. Он был больше, чем просто муж. Я могла делиться с ним всем, что было на душе. И он рассказывал мне всё о своих делах, планах, мне первой читал новые стихи и пел новые песни. Придёт после спектакля домой, уставший, измождённый, всё равно могли полночи болтать о жизни, театре – обо всём.

Для этого надо было за все эти 12 лет не растерять чувство влюблённости. Представьте, нам это удавалось.

Наверное, в какой-то мере, это объясняется тем, что мы не жили постоянно вместе. Разлуки помогают сохранить свежесть чувств и забыть мелочь житейских неурядиц.

Хотя, с другой стороны, расставаясь даже на короткий срок, мы практически ни дня не обходились без телефонного разговора и вроде бы соскучиться не успевали. И всё-таки влюблённость осталась.

Звучит песня Высоцкого “Ноль семь”.

После песни продолжает М.Влади:

Мои сыновья просто обожали Высоцкого. Средний, Петька, не без его влияния увлёкся игрой на гитаре. Тогда Володя подарил ему инструмент. С его лёгкой руки юношеское увлечение сына стало теперь его профессией. Он окончил Парижскую консерваторию по классу гитары.

Летом 1980 г. Володя был у меня. Он должен был уехать в Москву, а я не могла ехать вместе с ним. Умирала от рака сестра Татьяна. За день до отъезда Володя увидел на столе яркую рекламную карточку, он повертел её в руках и начал быстро писать между строк текста и на полях.

Закончив, прочёл. Мне стихи понравились, говорю: “Подари мне”. “Нет, - отвечает, - надо чуть-чуть подправить. Пришлю из Москвы телеграфом”.

Действительно кое-что исправил, прислал.

После его похорон я перерыла весь дом в поисках этой рекламной карточки. Знала, не мог он её выбросить. И нашла. Теперь храню как самую дорогую память о нём.

Звучит музыка, выходит ученик (к креслу с гитарой), читает стихотворение Высоцкого.

И снизу лёд, и сверху – маюсь между.
Пробить ли верх иль пробуравить низ?
Конечно, – всплыть и не терять надежду,
А там – за дело, в ожиданье виз.

Лёд надо мною, надломись и тресни!
Я чист и прост, хоть я не от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,
Всё помня – даже старые стихи.

Мне меньше полувека – сорок с лишним,
Я жив, 12 лет тобой храним.
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
Мне есть чем оправдаться перед ним.

Под музыку ученики уходят.

Марину Влади сменяет Валерий Золотоухин, актёр театра на Таганке, близкий друг:

Судьба подарила мне быть свидетелем, непосредственным соглядателем сочинения Высоцким нескольких значительных песен, в том числе и “Баньки”.

1968 год. Лето. Съёмки фильма “Хозяин тайги”. Красноярский край. Мы жили на постое у хозяйки Анны Филипповны. Работал он по ночам. Днем снимался. Иногда он меня будил, чтобы удачной строкой мне радость доставить. “Чем отличается баня по-белому от бани по-чёрному?”- спросил он меня однажды. Я объяснил, что баня по-чёрному – это когда каменка из булыжника или природного камня сложена внутри самого покоя без всяких дымоходов. Баня по-белому – баня культурная, внутри чистая. Дым по дымоходу, по трубе и в белый свет. Но чего-то в такой бане не хватает, для меня всё равно, что уха на газу.

В то лето Владимир парился в банях по-разному.

И вот разбудил он меня среди ночи и спрашивает: “Как говоришь, место называется, где парятся, полок?” “Полок,- говорю, - Володя, полок, ага...” “ну, спи, спи...”

В ту ли ночь или в другую, уж не помню сейчас, растряс он меня снова, истомный, с гитарой наизготовку, и в гулком, брошенном доме, заставленном корчагами с молоком, при свете лампы зазвучала “Банька”.

Звучит отрывок из песни Высоцкого “Банька”.

После песни ученик, говорящий от имени В. Золотоухина уходит.

Его сменяет Людмила Гурченко, актриса:

Познакомились мы в 1962 году в шумной разношерстной компании. Володя пел, пел, что хотел сам. Пел по заказу. Пел беспрерывно. Впечатление было как от разрыва снаряда. Больше всех мне понравилась песня “Но тот, кто раньше с нею был".

Однажды в десять вечера раздался звонок.

Привет, это Абдулов. Тебя уже выписали? Через час мы с Володей будем у вас.

У меня позади операции, сейчас – гипс на бедро, боли, снотворное, уколы, бессонница, ну просто измучилась. А главное, иссякла вера в свои силы. В тайне я молилась, чтобы гости куда-нибудь завеялись. В 11 их не было, и я успокоилась. Тут одна важная деталь. Ниже этажом, под нами жили соседи, которые в 23.03 уже звонили по телефону и требовали прекратить движение, если кто-то прошел на каблуках. Звонили, приходили возмущаться лично.

Мама, сделав всё по хозяйству, пошла к себе домой (чего не могла простить себе никогда!). Именно в тот вечер, в 12 часов ночи пришел В. Высоцкий и, конечно, с гитарой.

Но тот, кто раньше с нею был,
Меня, как видно, не забыл...

Не забыл, помнит, что это моя любимая. Вот спасибо. Он пел до трёх часов утра. Каблуком своего изящного остроносого сапожка он бил в пол в такт ритму. Наш дом сотрясался от раскатов его неповторимого голоса.

Звучит песня В. Высоцкого “Я не люблю”.

Он ничего не спросил меня о травме. Он просто в первый день своего приезда из Парижа пришел туда, где был особенно нужен.

В три часа ночи я шепнула Маше, которая с огромным интересом глазела на легендарного Владимира Высоцкого: “Посмотри с балкона, горит ли свет у соседей внизу?”

Мам, во дворе все окна и балконы настежь. И у всех горит свет.

Звучит музыка. Гурченко уходит, приходит Юрий Карякин, литературный критик:

У Высоцкого прижизненная слава была, как мало у кого. Но, как мало кто, он прошел сквозь медные трубы, не потеряв головы. Здесь проявилась и внутренняя интеллигентность его, и как бы специальная тренировка против словоблудия. Он, по-моему, не преувеличивал свое значение, свой дар, может, недооценивал даже. Однако призвание своё знал, относился к нему серьёзно, честно и был верен ему до конца, а потому и силы его росли на удивление. И все мы видели: словно кто-то запустил его живым метеором, выстрелил им, и он пронёсся по нашему небу, прогудел – и сгорел, не требуя никакой дани, не вымаливая никаких взяток, а страстно желая одного единственного: НЕ ВЗЯТЬ – ОТДАТЬ, ОДАРИТЬ. НЕ ОТ ЛЮДЕЙ – ЛЮДЯМ, НАМ.

Лучшие песни его не просто слушают – их пьют, пьют иссохшимися глотками и – пьянеют, хмелеют от пронзительного счастья хоть на миг, хоть до конца быть самим собою, дать себе волю думать, как думается, и чувствовать, как чувствуется – по совести.

И что значат все наши слова, все самые умные наблюдения, суждения по сравнению с непосредственно живым воздействием поющего Высоцкого на слушателей.

Звучит песня В. Высоцкого “Кони привередливые”.

После песни на фоне музыки ученики, сидящие в зале по цепочке встают и говорят.

1-й ученик: 25 июля 1980 года.

Когда Высоцкий умер, многие ведомства оказались захваченными врасплох. На высоте оказалось, пожалуй, лишь МВД.

В Москве шла Олимпиада, был прекрасный пятничный день, на стадионах вовсю раздавали медали, и казалось, всем было не до того. Только к 12 дня под окнами кирпичного кооперативного дома на Малой Грузинской собралось человек тридцать. Стояли молча, окаменев.

Пауза, играет музыка.

2-й ученик: Через несколько часов вышла “Вечерка” с “рамкой”. Спасибо “Вечерке”, она была одна. “Рамка” выглядела скромно, всего несколько строк: “С глубоким прискорбием ... артист Театра на Таганке...”. Что ж, всё верно. “Рамка” – не место для эмоций. Документ. Чего не заслужил, того не перечислишь.

3-й ученик: Чего же он не заслужил? Одного места среди 10-тысячного писательского Союза – как раз за пару недель руководство рассматривало его заявление и не сочло. Значит, не поэт, и поэтические почести не положены. Не композитор – ну это он и сам сколько раз говорил. Что не народный – это, конечно, факт. Но даже после Гамлета, Дон Хуана не заслужил, представьте, и заслуженного.

4-й ученик: Просто артист...

К ночи народу внизу прибавилось. С балкона 8-го этажа были видны обращенные вверх лица. Стояли всю ночь. Это тоже давняя традиция русской поэзии.

5-й ученик: Утром откликнулся “Голос Америки”, сумев в краткую информацию мастерски уложить большую бестактность. “Умер менестрель Владимир Высоцкий, муж известной в Советском Союзе французской киноактрисы Марины Влади”.

Какая прозрачная язвительность! Менестрель, мол, известен благодаря француженке жене. Да и француженка хорошо известна только в Советском Союзе.

Пауза. Громче звучит музыка.

6-й ученик: Все были потрясены тем проявлением всенародной любви, которая выплеснулась на Таганскую площадь, на Верхне-Радищевскую улицу, на Интернациональную улицу, через Яузу и дальше, дальше на 5 км по набережной.

Не могло быть и речи о том, что скромное здание театра, где шло прощание, пропустит сквозь себя хоть малую толику скорбящих.

Но люди стояли.

Пауза. Громче звучит музыка.

7-й ученик: К началу второго стало безоговорочно ясно, что и проблеска надежды нет. И тогда люди стали просить впереди стоящих передать туда, в Театр цветы. Их передавали над головами.

8-й ученик: У студии документальных фильмов в тот понедельник чего-то не было – то ли аппаратов, расписанных на Игры, то ли плёнки, предназначенной для свершений. Река цветов текла над тысячами человеческих голов, но нам никогда уже не видать этого величественного зрелища, которое во всей неповторимости смогли познать только вездесущие мальчишки, рискованно обсевшие ветки деревьев и даже крышу станции метро.

9-й ученик: Впрочем, всё обошлось благополучно. Кажется, в огромной толпе никому не отдавили даже ноги.

Милиция в этот день была безукоризненна – вежлива, услужлива, предупредительна. Наверное, правда, что по случаю Олимпиады в Москву были отобраны лучшие её представители. А может быть, дело не в отборе. Может, милиционеры были самые обычные. Просто те, кто, возможно, никогда не слышал очень смешного “Милицейского протокола”, со слезами провожали капитана Жеглова...

Показывается фрагмент фильма “Место встречи изменить нельзя”, эпизод погони за Фоксом.

После фрагмента звучит музыка, на фоне которой учитель читает стихотворение А.Дементьева “Черный лебедь” (с инсценировкой):

Ещё одной звезды не стало,
И свет погас.
Возьму упавшую гитару,
Спою для вас.
Слова грустны,
Мотив не весел,
В одну струну.
Но жизнь,
Расставшуюся с песней,
Я помяну.
И снова слышен хриплый голос.
Он в нас поёт.
Немало судеб укололось
О голос тот.
А над душой, что в синем небе,
Не властна смерть.
Ах, чёрный лебедь, хриплый лебедь,
Мне так не спеть.
Восходят ленты к нам и снимки
Грустит мотив.
На чёрном озере пластинки
Вновь лебедь жив.
Лебедь жив...

Звучит грамзапись “Песни о друге” В. Высоцкого (1 куплет).

Ученик подходит к креслу, берёт гитару, поёт под гитару “Песню о друге” полностью.

Заканчивается вечер чтением стихотворений В. Высоцкого и исполнением под гитару его песен.

Литература.

В. Высоцкий “Не вышел из боя”, Воронеж, Центрально-Чернозёмное кн. изд-во,1989.