| – Помилуйте, это – дом? Дом – в сердце моем. Словесность! |
М.Цветаева. “Поэма конца” |
“Одна из заслуг литературы, – говорил И.Бродский, – в том и состоит, что она помогает человеку уточнить время его существования, отличить себя в толпе как предшественников, так и себе подобных, избежать тавтологии, то есть участи, известной иначе под почетным именем “жертвы истории”. В нашей частной жизни, так же, как и в общественной, ситуация выбора существует постоянно. Мысли, чувства складываются в прихотливом рисунке культуры, и в этом разноликом орнаменте бытия мы читаем самих себя. Ритм жизни сегодня, как никогда ранее, согласуется с основным формальным показателем поэтического слова – ритмом речевой формулы для выражения множественности смыслов (как индивидуальных, так и присвоенных многими). Русскому поэтическому языку удалось сохранить те звонкие линии, которые были разработаны еще в XVIII веке. Державинская “река времен” оставляет на берегах (“чрез звуки лиры и трубы”) то, что мы называем традицией, но постоянно обновляющиеся воды приносят и новые организмы – порождение нового времени.
Поэзия вообще, а русская в частности, всегда оказывалась впереди истории. Только так удается избежать клиширования, совершить индивидуальный эстетический (а иногда и этический) выбор. Из уже далекого серебряного века с читателем ведут свой частный разговор поэты, которых нет среди живых. Тепло дыхания ушедших оставило свой отпечаток на “стеклах вечности”. Живущие сегодня поэты часто остаются в их тени, не входят своими стихами в школьные хрестоматии, не издаются массовыми тиражами, не лежат книгами своих стихотворений в книжных магазинах.Поэзией интересуются только лишь любители поэзии. Но кризис общества не всегда влечет за собой кризис культуры. Век вновь расшатался, но тихий разговор поэта с читателем продолжается.
Мы одержимы пеньем.
И вновь, в который раз,
Ты с ангельским терпеньем
Выслушиваешь нас.О, слушатель незримый,
За то, что ты незрим,
От всей души ранимой
Тебя благодарим.Чего душа алкала —
Не ведает сама.
От нашего вокала
Легко сойти с ума.Но ты не устрашился.
И, не открыв лица,
Нас выслушать решился
До самого конца.
(Лариса Миллер)
Сегодня пишут в рифму и без, соблюдая классические ритмические рисунки и нет, длинно и коротко, умно и “заумно”, придерживаясь правил грамматики и без знаков препинания и оглядок на нормы. Пишут разнообразно, ни одно периодическое издание не выполняет миссию “законодателя вкуса”. Тем больше требуется от читателя – стихи надо уметь читать. Например, такие:
продевая сквозь мир где отсутствует связь и уток
непомерную эту суровую эту основу
расползается ткань бытия как истлевший
платок как дорожка гнилая но снова и снова и снова
опускаются весла чтоб воду устало толочь
и тянуть эту нить что одна этот путь искупала
и опять эта флейта пронзительно воет всю ночь
потерялась в пространстве галера и время пропало
(Владимир Строчков)
Как можно понять отказ от знаков? Непрерывность, взаимозаменяемость в порядке слов, дискретность, разобщенность внутри языка – “отсутствует связь и уток”.
Тысячи тонн словесной руды перерабатываются, прежде чем извлекается драгоценный грамм радия – соответствие мысли, чувства, впечатления, мгновения и слова. Стихи Светланы Кековой, Сергея Гандлевского, Натальи Горбаневской, Игоря Меламеда, Бахыта Кенжеева, Ольги Седаковой, Олеси Николаевой, Владимира Строчкова. Ларисы Миллер, Надежды Павловой, Семена Липкина, Евгения Рейна, Тимура Кибирова, Д.А.Пригова, Л.Рубинштейна… Модные и спрятанные в глубине страниц “Звезды”, “Нового мира”, “Ариона”, других “носителей” современной словесности. “Хотелось бы всех поименно назвать…”
Кто поёт в терновнике, кто в овсе,
кто во ржи,
кто кропает эссе
в поле у межи,
но все, все,
как один, виновники…
(Владимир Строчков)
Помогает поэзия задать вопрос? Не ответ найти – поиски Ответа вечны… Вопросы важнее. В чем основа для современного человека? В отсутствии основы? В Боге? В многоликом и лабиринтоподобном языке культуры? Каждый “виновник” предлагает свое прочтение времени и вечности.
Завершая земные труды,
я хочу напоследок шепнуть:
“Где оставлены были следы,
там и был твой единственный путь”.
Я уже понимаю с трудом,
что за жилка дрожит на виске,
и зачем твой единственный дом
возведён на сыпучем песке?
… С голубой незабудкой в руке
Ангел твой над землёй пролетит,
и воскреснет вода в роднике —
и в сиянье себя превратит...
(Светлана Кекова)
По-новому выкладывается рисунок в калейдоскопе из осколков блоковского “Ночь. Улица. Фонарь. Аптека”. Прерывность и непрерывность бытия проступает в стихах концептуалистов и поэтов-“метафизиков”.
То тяготы и тревоги.
То надежды и утешения.
То небо над Аустерлицем.
А тут еще и решение какое-нибудь подоспеет...
То клейкие листочки.
То сопоставь каждое с последующим и предыдущим.
То становится совершенно ясно, что бесконечно это продолжаться не может.
А тут еще и конца не видно...
(Лев Рубинштейн)
Сегодня нет андеграунда, не нагнетается гражданский пафос поэзии, публичные выступления поэтов сменились биеннале. В ОГИ приходит Кенжеев и читает свои стихи… Не все выходят в прокуренные кафе с книжными полками и книгопродавцами с зачитанными глазами. Современная поэзия стесняется пафоса вообще, отказывается от открытой эмоциональности. Нередко визуальный опыт прочтения становится главным – стихи Рубинштейна пишутся на каталожных библиотечных карточках. Позже это становится частью жанра его стиха. У концептуалистов главным героем становится сам язык, сам текст, философия жизни считывается с набора жестов, выпадов, специально выстраиваемых и затем заполняемых пустот.
Я с домашней борюсь энтропией
Как источник энергьи божественной
Незаметные силы слепые
Побеждаю в борьбе неторжественной
В день посуду помою я трижды
Пол помою-протру повсеместно
Мира смысл и структуру я зиждю
На пустом вот казалось бы месте.
(Д.А.Пригов)
В интервью Инге Кузнецовой (опубликованном в “Вопросах Литературы”, 2003, № 6) Лариса Миллер так сформулировала личный опыт поэта: “Чем выше энтропия, тем сильней у меня потребность в гармонии. Я настолько боюсь хаоса, я настолько его чувствую в мире, вокруг… Стихотворение — это как лодочка, на которой я должна удержаться. Гармония стиха, даже при трагическом его содержании, сама является спасательным кругом”. Кремнистый путь, манивший Лермонтова, притягивает и наших современников. Каждый по-своему преодолевает уже не каменья, а каменное равнодушие со стороны потенциальных собеседников-читателей. Для Светланы Кековой это постижение христианского отношения к миру: “Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите”. Человек живет, и человек пишет – говорит Кекова. Через страх, молчание, без цели быть услышанным многими. Преодолевший тягостное молчание, Олег Чухонцев напряженность такой исповеди доверяет стиху:
Век-заложник, каинова печать
на устах и на раменах.
Можно все взорвать и опять начать,
можно все, но убивец страх...
Я хочу, я пытаюсь сказаться, но
вырывается из горла хрип,
как из чайника, выкипевшего давно
до нутра, и металл горит.
Должен ли современный поэт сквозь внешние эксперименты “чувства добрые лирой пробуждать”? “Конечно же, должен! А вот как это сделать, какие именно чувства считать добрыми, и возможно ли это вообще – это и есть самые насущные вопросы литературы. Ну, а “восславить свободу в наш жестокий век” – это, без вопросов, прямая обязанность каждого стихотворца”, – отвечает Тимур Кибиров.
Эксперименты с формой обусловили общее поле полистилистики. Стили сбиваются на одном участке текста, голоса перебивают друг друга, утверждают друг друга. В современной поэзии каждый найдет то, что ищет. Только нужно достаточно долго искать. Метафизическое ощущение жизни, протекающей здесь и сейчас, но обретающей смысл на почве неких, зачастую непроговариваемых, ценностей. Слово поэзии проговаривается с усилием, и приглушенным оно звучит еще более загадочно, приглашает поучаствовать в “тишизнах” мысли. Определяя частность и всеобщность бытия.
Вопросы и задания
Помните, у Ахматовой стихи растут – как одуванчик, лопухи, лебеда, у Цветаевой они тоже растут – как звезды и как розы. А расти можно на подходящей почве. На разной земле растет виноград (“распускается цветок винограда”) и цветет эдельвейс. Чьи стихи обрели свою почву в вас? Что оказалось близким, что заинтересовало, с чем вы готовы поспорить.
Напишите сочинение о поэте, которого вы для себя открыли.
Работая в группах, подготовьтесь к семинарскому занятию “Формы и “содержания” современной поэзии”:
- 1 группа – поэты-лианозовцы,
- 2 группа – поэты объединения “Московское время”,
- 3 группа – поэты-“метафизики”,
- 4 группа – поэтические индивидуальности,
- 5 группа – поэзия русского рока.
Примечания
Статья больше напоминает эссе, чем конспект урока. Здесь трудно устанавливать методические раскладушки. Разговор о поэзии возможен тогда, когда есть готовность у всех, кто в его зону вступает. Степень этой готовности определяется исходя из конкретной ситуации.
Само содержание статьи заключает в себе ряд проблемных вопросов, начиная с заголовка. Можно остановиться на любом участке и рассуждать о времени, о поэзии, о себе. Стихи читаются учителем, но могут подключаться и старшеклассники, каждому на уроке выдается небольшой сборник стихотворений современных поэтов (составленный учителем), сопровождаемый списком литературы по теме.
Материалы могут использоваться при подготовке лекции, в зависимости от личных установок определяются и жанровые особенности урока (лекция с элементами беседы, коллоквиум и т.п.)
Список литературы
- Перельмутер В. Реквием по запретной любви(III)// “Арион” 2000, № 1.
- Шайтанов И. В “конце века” — в начале тысячелетия // “Арион” 2003, № 4.
- Штыпель А. Размышления практикующего стихотворца // “Арион” 1997, № 4.
- Миллер Л. В творческой мастерской. Лодочка формы // “Вопросы литературы” 2003, № 6.
- Кекова С. В творческой мастерской. “А стихи – тонкая материя…”// “Вопросы литературы” 2002, № 2.
- Кекова С. Халкидонские лилии// “Знамя” 1998, № 7.
- Кекова С. Созвездие спящих детей. Стихи// “Знамя” 2003, № 7.
- Кибиров Т. “Кто куда – а я в Россию…”. М., “Время”, 2001.
- Миллер Л. Стихи о стихах. М., “Глас”, 1996.
- Гандлевский С. Два стихотворения. Стихи// “Знамя” 1999, № 5.
- Гандлевский С. Два стихотворения. Стихи // “Знамя” 2004, № 1.
- Кенжеев Б. Стихотворения последних лет. М., 1992.
- Кенжеев Б. Цикада в горсти. Стихи// “Новый мир” 2003, № 6.
- Пригов Д.А. Конверсия. Стихи// “Знамя” 2001, № 5.
- Рубинштейн Л. Случаи из языка. СПб, изд-во Ивана Лимбаха, 1998.
- Николаева О. Здесь. Стихи и поэмы. М., “Советский писатель”, 1990.
- Седакова О. Стихи. М., "Гнозис" – "Carte blanche", 1994 (послесловие С.Аверинцева).
- Горбаневская Н. Восьмистишия военные. Стихи// “Звезда” 2003, № 3.
- Строчков В. Руины. Стихи// “Арион” 2000, № 2.
- Меламед И. Гроздь воздаяния. Стихи// “Новый мир” 2002, № 2.
- Чухонцев О. Меликой и вокабулами. Стихи// “Знамя” 2003, № 4.
- Рейн Е. Темнота зеркал. М., “Советский писатель”, 1990.
Приложение
Сочинение Федосеевой Екатерины,
ученицы 11-го класса М СШ № 1
г. Муравленко (2003 г.)
Темы и мотивы лирики современного поэта
Говорить о любви и о Боге
и вопросы себе задавать.
Светлана Кекова
Говоря о современном поэте, нельзя смешивать временное его пребывание в мире с со-временностью его стиха. В стихах – вечное, истина, которая не может быть детерминирована конкретностью хронологии. Тонкая поэтическая мистерия подвластна немногим; лишь тот, кто чувствует незримые связи между вещами, кто эту соотнесенность явлений зримого мира понимает от истока, может найти драгоценные словесные формулы для выражения вечного. Поэт – посредник между вечностью и человечеством. Бывает такой эффект узнавания: когда читаешь стихи и можешь даже не понимать, о чем они, но ты чувствуешь: это твое. Совпадение мироощущений? Стихотворения Светланы Кековой публикуются почти во всех литературных журналах, о ней пишут статьи Григорий Кружков и Бахыт Кенжеев, ее “творческая мастерская” привлекает и журналистов, и профессионалов-филологов. Зеркала поэтических строк… В них отразились небо и земля, летающие рыбы и плывущие в глубине океана птицы, пространство и время, паруса дней и воздушные пределы души. Сама же поэтесса находит символ для своей метафизической поэзии – лестница Иакова. Куда же ведет лестница ее стихов? Любовь и Бог – то неопровержимое, что выше человеческих сил, то, что существует независимо от наших желаний в нас самих. Любовь и Бог держат на себе весь мир, мир поэтической мысли…
И еще сказал Он речной воде,
и песку морскому, и стае птиц,
что любви сиянье живет везде,
отражаясь в тех, кто не прячет лиц.
Есть такая строчка псалма: “Всякое дыхание да хвалит Господа”. По Кековой, в этом истинная задача поэзии. В наше время религиозная культура и привлекает, и отталкивает людей. Найти точку опоры для “самостоянья” стремится каждый, но, испытывая судьбу, всегда возвращаемся к первичным основам бытия. Стихи – выражение души, а душа и совесть человека знают больше, чем способен постичь ум. Двадцать пять лет Светлана Кекова преподает литературу, она человек высокой филологической культуры, и совершенно органично образы ее поэзии сплетают единство мира в слове Бог. Он везде, как первопричина, как итог поэтических раздумий о мире и человеке в мире: в запахе клевера, в щебетании птиц, в величии деревьев…
Я скажу негромко, минуя красоты слога:
“В небе вьется птица – пернатый помощник Бога”.
Поэт, чтобы сказать, должен услышать, почувствовать и понять то, что скрыто от обывательского глаза, уха, разума:
… и вижу – в одежду из ситца оделись лесные цветы.
Искусство питается страстями, несет в мир соблазн познания. В ритме строки пульсирует любовь и понимание собственного дара. Главное в поэте – именно осознание этого дара и принятие всего груза ответственности за возможность “рассказывать” людям душу. Дар позволяет проникнуть в неведомые глубины мироздания, подчинить перу ловкое слово, найти нужный ритм, достичь гармонии мысли и чувства.
Созрели коробочки мака, зарос лопухами овраг,
а слово выходит из мрака и снова уходит во мрак.
Его не поймаешь, не скроешь, не спрячешь навеки – увы –
среди разноцветных сокровищ растущей на воле травы.
Его драгоценного смысла не может коснуться пророк.
Висят над водой коромысла как повод читать между строк…
А между строк, за каждым словом стиха – “прозрачная, как вода в горсти”, душа. Душа, обитающая в мире, где “небо – всему основа”, строительство дома начинается с красного угла, “чтобы было где .. поставить икону Спаса”.
И под каждым мигом – его ладонь,
и в глубинах вечности смерти нет,
в сердцевине мира горит огонь,
а любая тьма укрывает свет.
Что это за мир? Иллюзия он или индивидуальная реальность, скрытая от посторонних глаз? Мир этот – невесомое пространство, созданное из “бликов” “тоской ума, игрой воображенья”, здесь различим “закон сердечного движенья”, здесь пролегают дороги души. Душа же Светланы Кековой идет по следам слов:
… а душа летит в этот слепящий мрак.
Поэтесса живет в мире, где время течет по церковному календарю, свободу ограничивает лишь небо, где “деревьев стоят иконы”:
У любви на краю я в пространстве и времени этом
на коленях стою перед словом, цветком и предметом…
В поэтических текстах Кековой ощущается особая чуткость к растительному миру. Травы, цветы для нее – это совершенный образ молитвы. В них безыскусная красота, абсолютное отсутствие агрессии. Стихии земли, воды, воздуха влекут поэтическое сознание С.Кековой: очень хочется иметь крылья, плавники, листья и бутоны…
– Зачем Ты, о Боже, меня покарал,
лишив меня крыл голубиных? –
– Не нужно себя разрешать от оков,
как воду реки – от воды родников:
попробуй достать из-под спуда
простую надежду на чудо.
Разговоры с Богом рождают в стихе Кековой бесконечное количество вопросов, которые она задает не только себе, но и читателю. Стараясь ответить на них сама, она не лишает и нас права голоса, оставляя между строк пространство, в котором каждый “выводит свою ступень”. Лестница Иакова…
Но как, скажи, нам научиться
на перекрестке двух дорог
так полюбить цветок и птицу,
как человека любит Бог?
Слова – носители мироощущения, вспыхивающие в сознании монограммы бытия:
…Я губами ловлю невесомые капли,
вылетает душа из обители тесной…
Она никогда не возвращается к своим уже написанным стихам. Отношения с прошлым всегда сложны: жизнь оказывается разбитой на отрезки, части. С. Кекова настойчиво ищет скрепу, связующую идею собственной жизни и поэзии. Ее стихи – звезды, а “если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно”, особенно, если эти звезды выстроились дорожкой в Млечный путь, на который Кекова приглашает ступить и увидеть мир сверху…
А ночью, когда над водою взойдет Волопас
и звездное стадо погонит куда-то на север,
вы вдруг ощутите, как пахнут ромашка и клевер –
и радости вашей никто не отнимет у вас.
Высота христианского отношения к миру выражена для поэтессы в словах апостола Павла: “Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите”. До этой высоты далеко. Трагедия – один из критериев осознания истинности бытия. Как человек проходит свой путь, как совершает шаги по ступеням – вот это и составляет его творчество.
И будет ветка стекло царапать
и солнце сиять, как медь,
и будут слезы неслышно капать,
а сердце – страдать и петь…