Звучит музыка грустная, тихая
Выходит девочка с глобусом
Читает стихотворение
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль те хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Есть поговорка “На войне детей не бывает”
Те, кто жили в войну, должны были расстаться с детством в обычном, мирном смысле этого слова. Дети военной поры умирали от голода и страха. Как тосковали, когда наступило первое сентября сорок первого года и не надо было идти в школу. Как в десять-двенадцать лет, встав на ящик, дотягивались до станков и работали по двенадцать часов в сутки. Как получали на погибших отцов похоронки. Как усыновляли их чужие люди.
Во время второй мировой войны на Земле погибло тринадцать миллионов детей. Что есть у нас дороже наших детей?
Что есть у любого народа дороже.
У любой матери.
У любого отца.
На земле самый лучший народ – дети.
Война стала общей биографией целого поколения детей. Даже если они находятся в тылу все равно это были военные дети. Их рассказы тоже длиной в целую войну.
На сцену входят дети
Звучит тихая музыка
-…Осталась одна пуговица от маминой кофты. А в печи две булки теплого хлеба…
-…Отца разорвали немецкие овчарки, а он кричал “сына уведите, сына уведите, чтоб не смотрел”
-…Мама не сразу умерла. Она долго лежала на траве, открыла глаза “Ира, мне надо тебе рассказать….”
-…Мама, я не хочу… - мне казалось, что если она мне скажет то, что хочет, она умрет…
-… Не прячьте мою маму в ямку, она проснется, и мы с ней пойдем домой…
-…Отца вытолкнули на улицу, я бежала за ним по снегу босиком и кричала: “Папочка, папочка”. А бабушка причитала дома: “Где же бог, куда он прячется?” Бабушка не смогла пережить такое горе, плакала все тише и тише и через две недели умерла на печке, а рядом спала я и обнимала её, мертвую. В доме больше ни кого не осталось…
Звучит песня “Хотят ли русские войны?”
В убежище плакал ребенок,
И был нестерпимо высок,
И был раздирающе звонок
Подземный его голосок.
Не треском цветных погремушек,
Что нас забавляли, блестя,
Отрывистом грохотом пушек
Земля повстречала дитя.
Затем ли живет он? Затем ли
На свет родила его мать,
Чтоб в яму, в могилу, под землю
Ребёнка живым закопать?
Ему не забыть этой были
Как выла сирена в ночи,
Как небо наотмашь рубили
Прожекторы, точно мечи.
И, если он выживет, где бы
Дорога его ни легла,
Запомнит он главное небо,
В котором – и вспышка и мгла.
На сцене видны только силуэты ребят и девушек.
Слышны голоса.
Тюленев: Люба! Не бойся, это я – Тюленев. У вас немцы стоят?
Люба: Стоят. А у вас?
Тюленев: У нас пока нет. Олег где?
Олег: Я здесь.
Тюленев: А есть еще кто?
Олег: Толька Орлов, Витька Лукьяненко, Улька Громова, Любка Шевцова, Ваня Земнухов, ну и конечно Олег…
Тюленев: Я пожар смотрел в парке! А потом смотрю, у вас окно открыто.… А что горело – то?
Олег: Трест, там их ний штаб устроился. В одних подштанниках выскакивали.
Тюленев: Я побегу, пока ещё не рассвело.
Включается свет.
Сергей: Я погиб, мой труп едва можно было узнать, но я молчал… Я молчал, когда меня били, когда, скрутив мне руки назад, вздернули на дыбу, я молчал, не смотря на страшную боль в раненной руке…. Они бы слово из меня не вытянули, если бы только этот Фенбонг, выйдя из себя, не взял ломик, перебил в локте мою здоровую руку. Я побелел и только тогда я произнес свое первое слово на пытках, сказав – “Это все! Я знал, что я погибну, но я вернусь.… Быть может, я сижу здесь, в этом зале, среди вас… Я жив! Также живы в веках все мои товарищи!”
Люба: А знаете, я тоже погибла. Ха! Меня Брюкнер прозвал “Дочерью Чумы”. На последнем допросе вместо ответов я пробила ему чечётку. Вот так! (показывает). Для того чтобы сломить - меня били электрическими проводами. Было очень больно, чтобы не заплакать, я прикусила губы. В крови были не только мои губы, в крови был весь деревянный топчан, на котором меня били. Как я смогла говорить, когда молчала Улька Громова, которой на спине выжегли пятиконечную звезду. Меня расстреляли последней, надеясь выведать у меня шифр радиопередатчика. Рябят, не стало 31 января. Меня же мучили еще до 7 февраля. Я не стала на колени и приняла пулю в лицо…
Олег: Мама, мама! И когда бы я ни открыл глаза, ты всегда была рядом, и ночник горел в комнате, и ты глядела на меня своими запавшими очами. Если в дни войны у людей есть кусок хлеба и есть одежда на теле, и если стоят скирды на поле, и бегут по рельсам поезда, и чья-то незримая сила поднимает воина с земли или с постели, когда он заболел или ранен,- все это сделали руки матери – моей, твоей, и его, и её. Юноша, мой друг, оглянись и скажи – не от меня ли, не от тебя ли, не от наших ли неудач, ошибок и не от нашего горя седеют наши матери? Мама, мама! Прости меня потому что ты одна, только одна на свете можешь прощать, положи на голову руки, как в детстве, и прости…
Женщина-мать, вся в черном.
Звучит “Аве, Мария”.
Мать:
Ой, зачем ты, солнце красное,
Все уходишь - не прощаешься?
Ой, зачем с войны безрадостной,
Сын не возвращается?
Из беды тебя и выручу,
Прилечу орлицей быстрою,
Отзовись, моя кровиночка,
Маленький, единственный?
Белый свет не мил, изболелась я,
Возвратись, моя надежда!
Зернышко моё, Зорюшка моя
Горюшко мое, горюшко мое - где же ты?
Не могу найти дороженьки,
Чтоб заплакать над могилою…
Не хочу ничегошеньки - только сына моего милого,
Белый свет не мил,
Изболелась я
Возвратись, моя надежда
Зернышко моё. Зорюшка моя
Горюшко мое.
Где же ты?
Уходит по звуки “Аве, Мария”.
Да разве об этом расскажешь -
В какие ты годы жила?
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла!...
В то утро простился с тобою
Твой муж, или брат, или сын,
И ты со своею судьбою
Осталась один на один
Один на один со слезами,
С несжатыми в поле хлебами
Ты встретила эту войну.
И все – без конца и без счета -
Печали, труды и заботы
Пришли на тебя на одну.
Я недавно смотрел старый фильм о войне.
И не знаю, кого мне спросить,
Почему нашим людям и нашей стране
Сколько горя пришлось пережить
Почему сыновья не вернутся домой
Сколько же потеряли мужей?
Отчего красны девицы ранней весной
Шли гулять без любимых парней?
Дети детство узнали в руинах домов
Эту память вовек не убить,
Победа - их еда и землянка - их кров.
А мечта - до победы дожить.
Я смотрю старый фильм, и мечтается мне,
Чтоб не было войн и смертей
Чтоб мамам страны не пришлось хоронить
Вечно юных своих сыновей.
Ведущий:
Задохнулись канонады.
В мире – тишина.
На большой земле однажды
Кончилась война
Будем жить, встречать рассветы,
Верить и любить.
Только не забыть бы это!
Лишь бы не забыть,
Как всходило солнце в гари
И кружилась мгла,
А в реке – меж берегами –
Кровушка текла.
Были черными березы.
Долгими года.
Были выплаканы слезы –
Вдовьи – навсегда…
Вот опять пронзает лето
Солнечная нить.
Только не забыть бы это!
Лишь бы не забыть!
Это память – верьте, люди –
Всей земле нужна …
Если мы войну забудем, вновь придет война.
Песня. Выходят все участники, поют песню.